Саттри посмотрел на него. Симпатии он не вызывал. Этот аденоидный лептосом нахохлился на шконке над его постелью, как ссохшаяся птичка, бритвенные лопатки торчат под тонкой тканью полосатой рубашки. Пронырливый, с крысячьей мордочкой, осужденный извращенец со склонностью к ботанике. Кому больше не поздоровится, когда вновь окажется в мире. Можно пари держать. Но что-то в нем было такое прозрачное, что-то уязвимое. Когда он глянул на Саттри в ответ со своей чуть ли не безмозглой невозмутимостью, нагое лицо его внезапно отняла тьма.
Кто-то из сидельцев выкрикнул жалобу. Охранник в коридоре велел заткнуться.
Геенна клятая, но еще ж восьми нет.
А ну заткнулись там.
Тела раздевались в темноте. Свет из коридора превращал их в кукольный театр. Саттри сидел на шконке и стягивал с себя одежду, раскладывал ее по изножью, а потом залез под одеяло в одном исподнем. Голоса в комнате затихли. Шебуршанье. Свет от дворовых фонарей падал в окна, как холодная голубая зимняя луна, что никогда не убывала. Он отплывал. Слышал шины грузовика на автотрассе в полумиле от них. Слышал, как в коридоре скрипнула ножка стула, где поерзал охранник. Слышал… Он высунулся со шконки. Ну будь я проклят, сказал он. Хэррогейт?
Ага. Сиплый шепот в темноте.
Хватит уже, к черту, стучать, а?
Повисла краткая пауза. Ладно, ответил Хэррогейт.
Когда вернулись с работ назавтра вечером, у Хэррогейта была с собой пара баночек, которые он нашел у дороги. Саттри увидел, как он после отбоя слез со шконки. Где-то вблизи от пола вроде как исчез. А когда возник вновь, то расположился на полу у изголовья Саттри, и тот услышал, как на бетон поставили жестянку, затем звякнуло стекло.
Ты там что, блядь, делаешь? прошептал он.
Тш-ш, ответил Хэррогейт.
Он услышал, как льется жидкость.
Ух, произнес в темноте голос.
Вонь прокисшего брожения скользнула по ноздрям Саттри.
Хэррогейт.
Ага.
Ты чего это задумал?
Тш-ш. Вот.
Из сумрака к нему протянулась рука, предлагая банку. Саттри сел и принял ее, понюхал и попробовал. Густая и кисловатая брага неведомого происхождения. Где ты это взял?
Тш-ш. Это джулеп мистера Кэллахэна, который он там заваривал. Как по-твоему, готов?
Был бы готов, он бы его выпил.
Я так и думал.
Так а чего не поставишь на место, пусть еще дозреет, выпьем в субботу вечером.
Как прикидываешь, башку сорвет?
Саттри прикидывал, что сорвет.
Полежали в темноте.
Эй, Сат?
Чего.
Ты что делать метишь, когда откинешься?
Не знаю.
А что делал перед тем, как сел?
Ничего. Пьяный валялся.
Вокруг них подымался и опускался глубокий сип спящих.
Эй, Сат?
Спи, Джин.
К утру зарядил плотный дождь, и они никуда не выходили. Сидели кучками в тускло освещенной камере и играли в карты. В комнате было холодно, и некоторые накинули себе на плечи одеяла. Выглядели они задержанными беженцами.
В