– Ты чего это здесь прячешься? – перебил мысли Ивана знакомый голос.
Толкачёв!
– Ну, ты, Михаил, как чёрт из преисподней: стоит помянуть, он тут как тут.
– А ты, небось, поминал? С чего бы? Утром виделись. – Толкачёв сел рядом, от него пахнуло хорошим мужским одеколоном. – Как дело с мадамой? Чем её сердечко успокоилось?
– Всё в порядке. Премию мне выдала. Так что можем куда-нибудь зайти выпить.
– Нет, дорогой компаньон, премию ты неси домой на лечение Насте. А выпить мы пойдём ко мне. Не спорь, не спорь – у меня хорошее настроение, и твой отказ испортит его.
– Что-то случилось? – осторожно спросил Иван.
– Можно и так сказать.
– А ты вроде и не выпивши, коньяком не пахнешь.
– Это успеется. Ты не поверишь – откуда я иду.
– Откуда?
– Только что в колледже ХСМЛ, – немного торжественно объявил Толкачёв, – это Христианский Союз Молодых Людей, тут недалеко на Садовой, – состоялось собрание русских харбинских поэтов и прозаиков. Они решили назвать свою организацию «Молодая Чураевка». Почему именно так, я не совсем понял, да это и неважно. Стихи свои читал Алексей Ачаир, основатель «Чураевки». Отличные, между прочим, стихи!
– Погодь, погодь, – остановил излияния компаньона Иван. – Ладно «Чураевка», ладно стихи – а ты тут с какого боку-припёку?
– Стихи, дорогой мой, это единственное на свете, что я искренне люблю.
– Ты-ы?! Любишь стихи?! – остолбенел Иван. – Ты ж ни разу не заикнулся!..
– А чего было заикаться? Бисер метать! А вообще, что тебя удивляет? Русский офицер должен знать литературу, музыку, живопись…
– Поди-ка и сам пописываешь? – Иван даже хихикнул.
– Да ну тебя! Я к нему всем сердцем, можно сказать, душу открыл, а он… – Толкачёв встал, намереваясь уйти.
– Постой, постой! – Иван тоже вскочил, ухватил компаньона за рукав. – Не серчай, я ж не обидно… Я Пушкина тоже люблю… сказки… уж больно складно.
– Пушкин – гений! Такой на Руси один! Но и другие есть, неплохо пишут. Вон из наших, офицер, каппелевец, Арсений Митропольский, он ещё Несмеловым подписывается, тоже читал. Про войну. Всё точно, даже мороз по коже… Так ты идёшь, Иван?
– Ежели свои почитаешь, пойду.
– Ладно. Выпьем – что-то почитаю.
Всю дорогу Толкачёв