Лёд покрывал и весь потрескавшийся фасад домика. Девять с половиной соток да и ещё и под уклон – Айнур не был в восторге. Он напоминал маньяка, осматривающего жертву.
– Смотри! – Зарина забегала по нетронутому снегу сразу, как Айнур снял с петель неоткрывавшуюся калитку. – Смотри! Вон там окошко – на чердаке. У меня там был угол. И когда было тепло, я там спала на одеялах. А однажды ко мне ласточка залетела! Металась по комнате, как угорелая. Мама очень испугалась, говорила, что к смерти.
– Кто-нибудь умер? – Айнур шёл следом, глубоко втаптывая следы неизменными берцами. Зимой он носил их на два носка. Айнур смотрел на кусты, которые надо вырубить. На колодец, который надо прочистить. На иссохшую с одной стороны яблоню.
– Что? – Зара обернулась, и он почти влетел в неё. – А, нет. Это ж приметы! Но если посчитать, что отец стал пить потом… Нет! Ласточка была хорошая!
– Дом снесём, конечно. Новый построим ближе к забору. Но забор тоже надо новый, вот там – повыше. – Они наконец стояли перед домом. Айнур упёр одну руку в бок, другой размахивал, придавая определённости своим планам. Зарина смотрела на него. Молча.
Он говорил ещё несколько минут, пока заметил, что она молчит. Наконец повернулся.
– Ты чего?
– А ты с чего мой дом сносить собрался?
Айнур сглотнул. Пока молчал, Зарина рассматривала его. Шапку после такси он не надел, и теперь снег припорошил его свежую стрижку. Уши порозовели и казались оттопыренными больше, чем обычно. Родинка под правым глазом выделилась сильнее на побледневшем от мороза лице. Он видел, что она расстроена, но не понимал, почему. Переводил взгляд с неё на дом и обратно. Моргал. Наконец выдавил:
– А где мы будем жить, когда поженимся?
– В смысле, поженимся?
«Мы даже не целовались. Понимаешь? Мы никогда не целовались! Я хотела, но он уклонялся. И смотрел на меня, как будто я чуть на панели не оказалось, а он меня спас».
Айнур смотрел на Зарину, как на дурочку. Она видела, что мешает ему. Что ему не терпится зайти в дом, заглянуть за него, рассмотреть потрёпанный сарайчик и его содержимое. А приходится объяснять очевидные вещи маленькой идиотке.
– Я не понимаю, – сказала она. – Объясни.
– Я считаю, что мы должны пожениться этим летом. – Он пытался смотреть на неё, но его взгляд соскальзывал. На участок ему было смотреть интереснее.
– Это что, предложение? – кокетливо улыбнулась. Надеялась, что можно ещё всё исправить, свести в шутку. Чтобы не было этого унижения, этого «я считаю» и «мы должны». Чтобы не было этой попытки от неё отделаться.
– Ну, если тебе это надо так называть… Что там за домом?
– Айнур! Айнур, мне ещё четыре года учиться. Какой «пожениться»?
На этот раз ей удалось привлечь его внимание.
– Естественно ты должна бросить учёбу. Больше она тебе не понадобится.
Она закашлялась –