– Что со мной? – Меня начинает колотить.
Осматриваю вторую руку – то же самое. Делаю попытку встать.
– Қызым, тебе нужно лежать!..
Мама пытается поймать мою руку, но я уворачиваюсь, встаю, иду, покачиваясь, к сундуку, где лежит моё зеркало, и смотрюсь в него. На секунду успокаиваюсь: лицо осталось прежним, только стало более округлым из-за отёка. Кручу головой налево и направо, поднимая подбородок выше, и замечаю чешуйчатые пятна в области укуса и ближе к затылку. Боюсь представить, что теперь стало с остальными частями моего тела.
– Что со мной? – повторяю я свой вопрос и оборачиваюсь к своим.
Мама только вздыхает и молчит.
– Мы не знаем, – низким голосом отвечает отец. – Твоя мать не знает. Послали за баксы из соседних аулов – никто не знает. Ждём сокола от Старшей.
– Пока не вернулся, – тихо кивает Толе.
Отбрасываю зеркало и падаю в объятия отца. Он с радостью принимает меня, расслабляет мышцы, из-за которых всегда кажется горой, и тихо покачивает.
– Я проклята, да? – бубню я, уткнувшись лицом в его грудь.
– Нет. Нет-нет, – решительно отвечает мама. – Ни один из моих ритуалов этого не показывает. К тому же, змея была белой.
Я внезапно вспоминаю, что упала без сознания прямо перед своим женихом.
– А где… где Ыбырай? – спрашиваю я.
Отец приглушённо рычит. Мама отводит взгляд. Это не к добру. Толе мягко дотрагивается до моего плеча, и поворачиваюсь к нему.
– Он уехал.
– То есть как? Без меня?
– Он увидел на тебе змеиную кожу и… – Толе напряжённо выдохнул. – И сказал, что не вернётся.
В груди защемило.
Наверняка, он сказал не так. Из его уст полились другие слова. Грубые и обидные. Какие я и слышала отовсюду в свой адрес последние шесть лет. Никто. Чужая. Прокажённая. Покинутая. Забытая.
Теперь ещё и страшная.
– Простите меня, – обращаюсь я к родителям и падаю на колени.
Я понимаю, какой позор теперь навис над нашим родом: дочь баксы без магических сил, а теперь ещё и брошенная невеста. Мне не отмыться от этого. И я не знаю, как теперь восстановить честь моей семьи.
Отец молчит. Молчит и мать.
– Да как вы можете?! – вспыхивает Айдар, подходит ко мне и поднимает с колен. – Она не виновата.
– Мы не знаем, кто виноват, а кто нет, – отвечает отец, и от его голоса стынет кровь. – Может, не появись ты тогда у рощи с той проклятой шубой, Беркут прилетел бы к Инжу!
Айдар хмурится.
– Аса́н, – мама касается руки папы, чтобы немного остудить его пыл.
– Что «Асан»? Слухи обо всём этом уже разлетаются по степи. Как же наша дочь, Арда́к? Что теперь будет с ней? Что будет с нами?..
Отец задавал вопросы, на которые никто не знал ответа. Поэтому мы молча переглядываемся,