Кинн, как всегда разноцветный, спустился с неба и приземлился между нами.
– Будь прокляты эти ужасные времена, – сказал он своим голосом евнуха. – Странные дела творятся в небесах.
– Рассказывай.
– Со стороны кровавой чумы к нам плывет кровавое облако.
– Ты хочешь сказать… что озеро крови от… от всех этих взорвавшихся гулямов стало достаточно большим, чтобы возникло облако?
Кинн кивнул человеческой головой.
Рухи не могла слышать Кинна, но заерзала, как будто мой ответ ее встревожил.
– Какое облако?
– Мой джинн говорит, что видел в пустыне кровавое облако.
– Я видела подобное раньше. Иногда они плывут из Химьяра в абядийские земли. Порой они проливаются кровавым дождем. Но я никогда не видела, чтобы такие облака оказывались рядом с Зелтурией.
Я вздрогнул.
– Это все, Кинн?
– Что? Я недостаточно напугал тебя, янычар?
Я устало пожал плечами. В эти дни к ужасам следовало относиться спокойно, если не хочешь потерять себя от страха, как Сади.
Кинн повернулся к Рухи и склонил голову набок.
– Так… и как она выглядит подо всем этим?
– Откуда мне знать? И спрашивать такое довольно неприлично. Так что давай-ка, маши крылышками по направлению к Костане. И нигде не останавливайся, даже если увидишь узор на полях в виде улыбающегося лица.
– Это было произведение искусства!
Кинн топнул когтистой лапой, отчего лодка задрожала. Рухи вскрикнула, но быстро взяла себя в руки.
Птах выпрыгнул из лодки.
– Неприлично?
Рухи скрестила ноги.
– Он хотел знать, как ты выглядишь под одеждой.
Сбоку от меня появилась голова Кинна.
– Зачем ты пересказываешь ей мои слова?
– Стараюсь быть честным.
– Она решит, что я озабоченный.
– Ты и есть озабоченный.
Рухи вздохнула.
– Можешь сказать ему, что я вся покрыта кровавыми рунами.
– Это только распалит его любопытство. – Я постучал по борту лодки. – Давай отчаливать, Кинн!
Шейха схватилась за борт, а Кинн поднял нас в воздух. Когда мы поднялись выше, у нее отвисла челюсть. А мне казалось, что желудок вот-вот вылетит изо рта. Но я уже научился удерживать его.
С высоты священный город выглядел так, будто его слепил из песка какой-то ребенок. Горный хребет, на котором он располагался, тянулся на запад. Нам предстояло следовать вдоль него до самого Сирма.
– Все хорошо? – спросил я.
Рухи не держалась за живот, и ее не рвало, как я ожидал. Наверное, это благодаря фанаа.
Шейха весело хихикнула.
– Я совсем не так себе это представляла.
Все, что лежало внизу, уже не казалось настоящим – просто бугристый золотой ковер.
– Так было и со мной.
Мы скользили по небу, но казалось, что это мир движется под нами. Кинн наловчился