Точно поймав на себе чужие взоры она обернулась лицом к ним и вздрогнула, встретившись взглядами с впившимся в неё глазами Ножом.
Прямой тоже узнал её, несмотря на то, что единственный раз видел эту тогда ещё девушку больше чем семь лет назад – тут же в Высоком Чертоге, когда ту и обоих её пленённых братьев привёз сюда средь загона своих людей вечно улыбчивый Арнульф Книвве. Что же – за этот час она стала ещё прекраснее, чем тогда – но вряд ли счастливее.
– Пора мне покинуть тебя, родич… – ухмыльнулся Нож, не оборачиваясь к прибывшему из Аскхаддгéйрда и не сводя пристального взгляда с женщины, которая коротко указав что-то служанкам озираясь заторопилась прочь из Малого зала, – есть у меня дела и приятнее пира. Не хочу их откладывать…
– Ты так и держишь её тут как добычу, Арнульф? – хмуро вопросил его Храфнварр, вдруг придержав уходящего родича за локоть.
– Кто её держит здесь силой? – ухмыльнулся голубоглазый, – ёрл даровал ей свободу и даже дал место средь слуг. Хатхáлле не затворён на замки – а быть может она и рада остаться тут под дейвóнским кровом?
– Так ли?
– Помнится, ты сам был свидетель, как родной отец прилюдно отрёкся от той перед Столом Ёрлов. Куда ей идти? В потаскухи на торжище? – Нож усмехнулся сквозь зубы, – и отчего бы мне свою добычу не пользовать, если и она тем не против? Такие как эта царапают не лицо, а спину…
Храфнварр проглотил вдруг заскрёбший ком в горле, взирая на усмехавшегося ему в глаза родича – как когда-то тогда, в стенах Красной Палаты… или позже, в столь памятном месте в земле дома Старкеров. С тем же холодным и пристальным взором застыл он тогда подле старого друга из Раудэ, достойного Свейра Кривого – увидавшего то, что порой ему снилось доселе – не оставшись врагам не возданным… и за что потом люди боялись узреть у Прямого безмолвный безжалостный гнев, что разжёг в его сердце тот случай.
– Псина ты, Нож… Таким и подохнешь наверное, – негромко ответил сын Торда, бесстрастно и безразлично – как воды отхлебнул. Лишь глаза чуть прищурились, словно брошенный взгляд сквозь очницы шелома.
– Всё же кому-то быть нужно в семействе кровавою псиной – так я славы той сам не стыжусь вот как кто-то… – презрительно хмыкнул улыбчивый, оскалив все зубы, – благородный ты слишком уж, Храфнварр – хоть и сам весь в кровище… Наслышан, чем славен ты стал в землях Старкеров. Долго ль свинья та конча́лась?
Гераде исподлобья взглянул на Арнульфа, помолчав какое-то время.
– Не так долго, как ты кого гóдами мучаешь…
– Вижу, как ты снова на неё выпялился из жалости, как и тогда в Красной Палате, – Нож резко шагнул ближе к Храфнварру чуть не вплотную.
– Вот что, родич, запомни: эта баба – моя добыча!