– Ага, и кони спокойные – ничего не чуют! – подтвердил Мейнар, отвернув от болота встревоженный взор, – иначе уже рвались бы прочь как шальные. Я-то помню, что такое охота на львов во владениях Ёрваров, как почтенный Áсквъёльд нас зазвал на этого хищника в южных отрогах у Буревийного. Может то просто был крупный волчище какой бурой масти – или медведь не залёгший на сон?
Эрха несогласно покачал головой.
– Я видел там вросшее в топь мёртвое древо… и огромного льва подле него, – тихо проговорил он, продолжая смотреть в глубину заросшего камышом болота, – я видел его…
Доннар и Мейнар опять переглянулись между собой, явственно не веря его словам – считая, что этот редкий тут зверь не иначе как примерещился в сумерках их утомившемуся за долгий путь старому скригге.
– Эх, знатная была бы добыча… – неуверенно, но с азартной завистью в голосе произнёс юный Айнир, зорко оглядывая шелестевшие на ветру заросли камыша и волнительно стискивая в правой руке ясеневый черен копья.
– Не сейчас, сынок, – покачал головой Доннар, – не пришла твоя пора охотиться на этого зверя. Быть может молодого ещё льва ты и одолеешь один на один, не вошедшего в полную силу – но не настоящего взрослого хищника. Не сейчас…
Ветер вновь заревел, обрушив на путников дождь с сырым снегом. Мейнар, ёжась от стужи, закутался в плащ поплотнее, а спе́шившийся Доннар вновь накинул на себя наголовник плаща и вынул из седельной сумы один из запасённых смоляков. Нагнувшись к земле он принялся разжигать огнивом трут, укрываясь от дующего отовсюду ветра. Храттэ стал помогать свояку, закрывая руками слабый пока огонёк от пытавшегося затушить его рвущего си́верца. Лишь юный Айнир, всё ещё полный волнительного охотничьего азарта и раздиравших его сердце сомнений, застыл у самой кромки болота, оглядывая колыхавшуюся гладь камышового моря – не отваживаясь броситься в одиночку в гущу стеблей на поединок вслепую один на один с опаснейшим хищником – как бы не упоительно мерещилась ему выделанная львиная шкура с когтями на лапах, наброшенная в Э́икхáдде на чьи-то девичьи плечи.
– Поехали, скригга! – юноша наконец пересилил себя и тронул коня вперёд по уходившей на юг дороге к селищу Къеттиров, поравнявшись с отцом и дядей.
Эрха нескоро пришёл в себя, встрепенувшись всем телом и смахивая ладонью мокрый снег с замёрзшего лица, откинув на морщинистый лоб седую прядь свалившихся на глаза волос.
– Поехали… – согласно произнёс старик, отводя встревоженный взор от болота, и направил коня следом за праправнуком, поворачивая к югу.
Доннар убрал в поясной мешочек кресало, а Мейнар высоко взнял над головой разожжённый смоляк, служащий спутникам знаком в ночи, чтобы не потерять из виду ехавшего первым и указывавшего дорогу к их селищу Храттэ. Четверо всадников рысью пустили коней по дороге, закрываясь наголовниками долгих плащей от стегавшего им в глаза мокрого снега с дождём, торопясь успеть до наступления кромешной ночной тьмы в Э́икхáдд к тёплому