– Мать моя женщина, – выдохнул Микола, снимая шапку со взмокшей головы.
Василиса с ужасом наблюдала за изменениями неудавшегося спасителя. Навь корчился и выл от боли, роя пятками землю и пытаясь разорвать веревки, но продлилось это не долго, через пару мгновений раненый змей затих.
Первым от ступора отошел Кузьма, который подлетел к побелевшему Демьяну и схватил того за грудки:
– Ты что, паскудник безголовый, натворил?! Ты понимаешь, что теперь будет?!
– А ничего не будет, – спокойно ответил атаман, – нам это только на руку. Велено че было? Выставить все так, будто ее навье племя в жертву своим теням принесло. Теперича все еще проще. Ехал, мол, Змей по лесу, глядь – девка. Все ж знают, как они, погань, до баб наших охочи. Взыграло, решил трахнуть. Он ее зажал, а когда присунул – девка его и пырнула.
Все согласно закивали, кроме Василисы, которая переводила ошалелые глаза с одного на другого.
– Значит так, дело свое делаем, мужика отвязываем и валим. Фрол, как с этим кончишь – девке камнем по башке и…
– И почему я не удивлен? – послышался за их спинами вкрадчивый и тихий голос. Из полумрака Священной рощи вышел Константин.
– Дёмка, я ж велел поставить защиту! – прорычал сквозь зубы племяннику атаман.
– Не волнуйтесь, что-то там такое несущественное было, – мягко улыбнулся навь, демонстрируя напряженным мужчинам нежную ладонь с длинными пальцами.
Там лежали три прозрачных как слеза самоцвета, которые еле заметно светились изнутри теплым светом. Внезапно пальцы навя сжались до хруста, а после с его ладони посыпался переливающийся белый песок.
– Только вот для меня оно – не помеха…
– Чего тебе надо, Кощей? – Микола расправил плечи, размашисто отправляя шашку на место.
– Как посол Нави я обязан соблюдать нейтралитет, но здесь… на лицо чистой воды провокация и покушение на жизнь одного из представителей нашего государства. Говоря вашим языком: оплошали вы. Их, – навь взглядом указал на Змея и девочку, – я забираю, вы остаетесь целыми и живыми. Коли нет – я все еще забираю своего друга и эту отроковицу, а вы – умрете.
После этих слов серьги-капельки чернокнижника, светящиеся до этого ровным лазоревым свечением, полыхнули ярче, как и его льдистые глаза. Самоцветы в карманах и амулетах татей разлетелись в пыль с громким скрежетом, словно крича от боли.
– Ну так что?
Теперь разбойники все как один воззрились на атамана, который растягивал губы под рыжими усами в широком оскале. Исход был ясен – просто так они добычу не отдадут, ни девочку, ни, тем более, Змея.
«Если нападут все разом, долго я не протяну» – опасливо подумал Константин, но виду не подал, протягивая руку к одной из серебряных застежек на плечах. Горын был совсем плох, кто-то – кто именно Кощей не знал – пронзил ка́удар в самую сердцевину.
«Лишь бы не перерезали, а то ведь не вернет даже Вига».
Когда пальцы коснулись холодного металла,