Он плотоядно ухмыльнулся, облизывая тонкие блеклые губы. Демьян вообще казался Василисе тенью на фоне остальных татей, которые сплошь были здоровыми и матерыми мужиками. Даже костлявый Афоня казался рядом с Дёмкой богатырем.
Василиса, помня угрозу Миколы, сидела тихо, как мышка, хоть руки уже и ныли в локтях.
– Да ты, сестрица, не боись. Помрешь красивой, вона тебе матушка какой сарафан отдала, белый да шелко́вый. Как от сердца оторвала!
– Нет у твоей матушки сердца, – процедила девочка сквозь зубы, – и у тебя его тоже нет.
– Че ты там бормочешь?
– Дёмка, бестолочь, а ну оставь девку! – гаркнул на него один из разбойников, который казался Василисе самым непричастным к этому кошмару. Мужчина подзатыльником отогнал назойливого братца от пленницы и протянул ей курдюк с водой.
– Пей, пока не видят, – мужчина прикрыл ее собой от остальных, пока девочка жадно присасывалась к воде.
– Че, Кузьма, совесть проснулась, так печешься о ней? – Афоня тенью явился за спиной собрата по оружию.
– Пасть закрой, – огрызнулся Кузьма, пододвигаясь ближе к Василисе. – Жалко мне ее, дите ж еще совсем. За что ж мачеха так?
– Да побоку, золотишко заплатили, так еще и перепадет мож чего послаще. Ты нас, Васюта не боись, мы ласковые будем, – Афоня подмигнул побледневшей Василисе и скрылся за кустами.
Но вернуться ему оттуда было не суждено.
За звуком льющейся струи последовал удивленный возглас и звук удара оземь. Все тати как по команде повскакивали со своих мест и схватились за оружие.
На поляну ступил Змей, сжимая в руке изогнутый меч с золоченой рукоятью в виде гадючьей головы. У навя словно угли горели глаза, ноздри раздувались от гнева, а рассеченые тонким шрамом губы были сжаты в тонкую линию.
– А ну, крысы, отошли от нее, – прорычал мечник, сверля мужчин взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
Атаман чуть прищурился, а потом широко заулыбался.
– А-а-а, я вспомнил кто ты. Ты – тот самый Змей! Который любитель нашему брату всю малину попортить. Ну уж нет, я тебе девку не отдам, ищи себе другую, эта наша. Фрол?
Фрол – три аршина ростом да косой саженью в плечах вышел вперед, взвешивая в руке дубину толщиной с голову Горына.
Напал он резко, даже почти застав Змея врасплох. Почти, потому что дубина была тяжеловата даже для такой горы, а потому удар получился слишком размашистым и медленным. Горын коротким рывком увернулся от удара и тут же уклонился от второго, который прилетел от другого татя – ниже Змея ростом, но не уступающего ему в комплекции. Второй орудовал коротким мечом и легким кистенем. Вдвоем они осыпали Горына ударами, от которых тот едва успевал уворачиваться. Внезапно перед самым носом мечника возник атаман, который сдул с раскрытой ладони ему в лицо что-то, похожее на пыль.
Горын закашлялся