– Наверное, – говорил он, и утвердительно спрашивал, заранее рассчитывая на удовлетворительный ответ. – У нас наступает новый этап в жизни, не так ли?
– Я знаю, Дэниэл. – сказала она. – Нам не зачем теперь возвращаться к прошлому. Завтра для нас наступило, слава богу…
– Вы правы. Все, что мы можем сделать хорошее: расстаться по-доброму.
– Кажется, я знаю, как это сделать, – намекающим и проворным взглядом посмотрела на него мисс Дайфилл. – Клара и остальные хотят на прощание послушать вашу игру на фортепьяно.
Дэниел не отказал в столь милой просьбе. Музыкальное выступление все слушали с замиранием. Дэниел практически разучился в отсутствии Льёвана играть на фортепьяно, но памятью пальцев воспроизводил ноты и порядок перехода на клавиши – инструмент был лишь дополнением к его чудному пению. Голос струился словно влюбленный молодой человек, который признавался в любви к красоте этого мира, вере в несбыточные мечты о вечной жизни в объятиях идеализированного образа истинной избранницы; нежные и ещё детские звуки расстраивали обеспокоенные сердца. Он продолжал петь, глазами уплывая в мир надежды, где ему хватало смелости из закомплексованного, замкнутого и недоверчивого становится в чужих, но знакомых взглядах настоящим ангелом, протягивавшим руку помощи, словно учивший чувствовать за спиной исцеляющие от невзгод крылья.
Удавшийся маленький номер прослезил Пекке, успокаивавший еле державшуюся Клару.
Дэниел положил руки прилежно на колени, кротко посмотрел в окно, – понемногу светало – противоположно тем краям, куда он намеревался уезжать. Одетый в длинный лёгкий плащ до самых щиколоток, он встал со стульчика и молча направился, произнеся: «Ну что? Пора…»
Багрово-сиреневатое небо не пугало, когда все шли провожать. Мисс Хемчерст и Адель целовали в щёки и обнимали, желая на дорогу удачи. А Клара? Ну она и в Африке Клара: бухтела, что, мол, он оставлял их чуть ли не на погибель. Она уверяла, что, дом сразу без него станет для неё сравнением могильной плиты. Эти доводы придали Дэниелу больше улыбки, и он обнял мощную повариху, и на удивление Клара не «реванула» – ей очень как хотелось порадоваться и не докучать бессмысленными вздохами, расстроенным видом. Она успела сунуть в дорожную кожную сумку десяток пирожков – те самые, которые она готовила только для него.
– Вы, хоть пишите дурехе, – обнимала в последний раз Клара и шутила. – Будет, что по вечерам читать, лишь бы не ваши эти романы и истории. Вы куда лучший рассказчик, чем эти, которые уже того…
– Я постараюсь при первой возможности сочинить правдоподобное изложение моей практики в Ильверейн. – посмеялся он.
– Ох, как я за вас счастлива!
Напоследок его обняла мисс Дайфилл. Он ответил тем же.
Напутствие и прощания в общей сложности затянулись.