– Я как-то не заметил, что тебе помощь нужна. Думал, ты только за картошкой. Чего набрала там? – с охотой поинтересовался он, решив, что жена взяла его любимые булочки.
– Не тебе набрала, Захарушка. Куда тебе? Худеть не думал?
– А чего мне худеть? Я тебя чем-то не устраиваю?
– Ха! – смеялась Катерина, чувствуя издевку в этом глупом вопросе, ответ на который казался таким очевидным, что и не требовал озвучивания.
– Ты не смейся, а отвечай, – напирал Водкин, когда они поворачивали на Старую. – Набралась от Ольки манер дурных. Чего вам, бабам, неймется?
– Не вам, мужикам, нас судить. Не начинай, Захар, ой не начинай. Сейчас с Ленкой виделись, языками зацепились. Страшные вещи говорит.
Катерина, будучи мастерицей на лавирование в разговорах с мужем, также ловко повернула руль и чуть сбавила ход. Колдобины, полные грязной дождевой воды, пробивали днище у любителей погонять в частном секторе. Водкина знала этот район как нельзя лучше, а потому даже с закрытыми глазами могла управиться с машиной. Она вспоминала разговор с лучшей подругой, Ленкой Старовойтовой, с которой они не первый год пахали в «Пятерочке».
Блондинка невысокого роста почти не выпускала электронную сигарету. К такой она приучила и Катерину. Раз попробовав, она не смогла отказаться от такого удовольствия. Стоя на улице после смены, обе они хорошо раскуривались и травили байки о прошедшем дне. Ленка постоянно хваталась за крабики в волосах, поправляла их по-всякому и подмигивала проезжающим депутатам и бизнесменам. Катерина сочувственно вздыхала и никак не могла взять в толк, каково быть такой девкой, как Ленка.
– Ты не суди, подруга. У тебя муж, крепкий дом и дочка. А у меня что? Красная цена, паленка и макарошки. «Баллы копим?». Тьфу, противно аж, – и Ленка, не постеснявшись подруги и выходящих из магазина коллег, громко сплюнула.
Сплюнула смачно, да так, чтобы все остальные видели и слышали. Безбожно ругая главу города, Дмитрия Абрамова, она, готовая впиться когтями в горла богатеев, с тоской говорила о будущем.
– Лен, да будет еще все у тебя. Сейчас медицина чудеса творит. Не ездила в Тверь-то?
– О, Тверь! – восклицала Ленка и отводила в сторону кислую мину лица. Утирала выступавшую слезинку, хлопала наращенными ресничками и продолжала: – Ты думаешь там мне помогут чем? Я ж там бывала. Бесплодная я, Кать. Это последняя остановка. Ни мужа, ни детей. Родители померли, и, слава богу, что не узнали. Мать бы не пережила. У батьки тоже нервишки шалили. В один год ушли. Слава богу, что ушли.
– Ну ты погоди, Леночка, погоди, – успокаивала Катерина и по-женски гладила ее мягкие, пахнущие дешевым шампунем волосы. – Была бы мужиком – точно женилась.
– Спасибо, Катька. А дети? Детей не было и не будет у меня, – все возвращалась к больной теме Ленка и закусывала алые тонкие губы, уже не чувствовавшие боли.
– У меня что ли детей много?