Мыс Доброй Надежды. Сергей Бусахин

на стенку полез или, под влиянием взбунтовавшихся вкусовых рецепторов, определённо кого-нибудь бы сожрал в конце концов, – и после этих леденящих душу слов опять вперил в меня зловеще-голодный взгляд.

      – Уж не меня ли ты имеешь в виду, мой изголодавшийся друг Федя? – говорю я шутя. – Учти, я буду сопротивляться, как-никак в армии два года служил, и мы там обучались рукопашному бою.

      – Не беспокойся, – смеётся Федя. – Я найду кого-нибудь поупитанней.

      Утром проснулся от тишины. Двигатель молчал. В открытый иллюминатор били яркие лучи солнца, и свежий морской воздух лёгкой струёй проникал в каюту. Я посмотрел вниз: Федина койка была пуста. Значит, идёт станция. Выхожу на палубу. Действительно – Федя сосредоточенно бросает в зеркальную гладь океана планктонную сеть, а гидрологи опускают на глубину свои батометры. Погода чудесная: светит солнце, дует тёплый ветерок, и вся эта идиллическая картина происходит под почти безоблачными сияющими голубыми небесами. Птиц как никогда много: альбатросы, буревестники, капские голуби и, конечно, олуши или «глупыши», как их кличут матросы. Глупыш сразу обращает на себя внимание жёлто-оранжевой головой с длинным белым клювом, напоминающим стилет, и белым оперением, кроме кончиков крыльев чёрного цвета. Заметив добычу, он складывает свои узкие крылья и, устремляясь вниз, входит в воду под углом со скоростью, порой превышающей сто километров в час, после чего, стремительно скользя под поверхностью воды, хватает рыбу, иногда превосходящую его по размеру, и, выныривая, умудряется тут же заглотить её целиком. Когда же рыба особенно крупная и проглотить её всю сразу не удаётся, и он, расставив в сторону крылья на поверхности воды, начинает мотать головой с торчащим из клюва хвостом, пытаясь таким манером ускорить процесс прохождения добычи в желудок, возникает настоящая свалка: на него с пронзительными криками набрасываются «собратья» и пытаются схватить торчащий из его раскрытого клюва хвост и вырвать у него добычу. Видимо, так появилась любимая забава у матросов: связывать верёвкой две рыбины и, бросив своё «остроумное изделие» в воду, с восторгом наблюдать, как два глупыша, заглотив по рыбе, начинают заниматься «перетягиванием каната». Вид у них при этом действительно глупый, но не менее он глупый и у гогочущих, довольных своей безжалостной выходкой жестоких затейников…