Девочка прекратила вопить, как ненормальная, и кухню стали заполнять люди. Сначала вбежала женщина – из своего положения я разглядел только ее каблуки и худые лодыжки.
– Эффи! – вскрикнула она. – Что случилось? Ты в порядке?
– Этот человек меня напугал, – пролепетала девочка.
– Все хорошо, не бойся. Сейчас мы во всем разберемся.
Затем в кухню вошел мужчина, и я сразу узнал его запах. Тот самый член Совета, который приходил в мою квартиру за Меллар. Его ботинки остановились прямо напротив моего прижатого к полу лица.
– Что здесь происходит? Это еще кто такой? Эффи! – от его окрика даже мне стало не по себе.
– Эй, вы что делаете! – в комнату протиснулась Меллар и кинулась ко мне. – Отпустите его немедленно! Дорман, скажи своему человеку!
– Никто и пальцем не шевельнет, пока я не разберусь, что здесь происходит и почему мой ребенок напуган, – ответил мужчина. В его голосе сквозил такой холод, что я невольно покрылся мурашками.
Дорман подал какой-то знак, меня приподняли и поставили на колени. Разбитая скула горела.
Я сделал несколько вдохов и почувствовал подступающую тошноту: слишком много людей. Здесь собралось человек пятнадцать, и все ждали, что со мной сделают. Паника тут же дала о себе знать спазмами в желудке и сухостью во рту. Я сглотнул.
Дорман посмотрел на меня сверху вниз. В его ледяном взгляде мне почудилось обещание мучительной смерти.
– Дорман, это Рагиль, он пришел со мной, и он не сделал ничего плохого, просто ждал меня, – скороговоркой проговорила Меллар. – Произошло какое-то недоразумение…
– Замолчи, – отрезал он. – И дай сказать ему.
Меллар затихла, и я стал лихорадочно соображать, как все объяснить. Не мог же я признаться, что почувствовал запах наркотика! Так и не найдя способа представить свои действия наиболее логичным и безопасным для себя образом, я просто сказал:
– Девочка собиралась выпить отравленный чай. Я выбил кружку у нее из рук. Сожалею, если напугал.
– В моем доме не может быть отравленного чая, – сдерживая гнев, отчеканил Дорман.
– Проверьте сами, – я кивком указал на стол, – там есть еще.
Все тут же посмотрели на стоящий на столе белый чайничек, который продолжал раздражать мои рецепторы кислотным запахом. В гробовой тишине Дорман подошел к девочке, которую прижимала к себе худощавая блондинка, и ласково спросил:
– Милая, кто заварил тебе этот чай?
Девочка пожала плечами.
– Я не знаю. Няня сказала, что на маленькой кухне для меня остались булочки, но про чай не было ни слова. Когда я пришла сюда, на столе стояли чайник и кружка. Ну, я налила.
– Понятно, –