– «Ох, малышка, ненасытная ты шлюха…» – Джека словно перемкнуло, когда он это услышал —«Я так жду это связи, и ты делаешь это всегда… Давай, снимай эти покровы, и моя рука будет в тебе. Снова».
Бэн нежно погладил крышку, пока Джек думал про него – «какой же озабоченный мудозвон», и повернул на сто восемьдесят градусов, и что-то внутри предмета вдруг затрещало. Из задней части его корпуса вылезала наружу, подобно тем, кто был до нее, пластина, точно также меняющая свой цвет. Но за ней располагался не знакомый нам шланг, а довольно непростой на вид механизм, представляющий собой скреплённые чем-то вроде белоснежных человеческих суставов, покрытых застывшим на них подсолнечным маслом, сплющенных труб (цвета самого цилиндра). Две первые трубы выскочили по обеим сторонам от пластины, и из них каждую секунду появлялись следующие, превышающие размером все свои прошлые версии. Выдвигались они до того момента, пока не достигли уровня рук призвавшего их человека. Последние из этих труб, прекратив наконец свое движение, надувались, словно к ним был подключен мощный насос. Далее послышался тихий хлопок и края уже раздувшейся, как типичное сравнение этого с половым органом, трубки лопнули, образовав средних размеров проемы. Заглянув внутрь, можно было увидеть, как несколько десятков тонких штырей, напоминающих тем не менее напуганных угрей, что из разных концов своего аквариума сбивались в стаю, переплетаются между собой и образуют что-то наподобие железных подставок, в каждую из которых можно было опустить все свои пять пальцев.
Господин опустил в два образовавшихся слева и справа кратера обе руки. Послышался лязг металла и на лице начальника виднелась крупица привычной для него в данном процессе боли, которую он всеми силами пытался заглушить и не придавал ей особого значения. Для каждой подушечки его пальцев также имелось специальное металлическая поле, из которого вырастали шипы (по одному на каждую). На кончиках этих шипов что-то резко загорелось зелёным светом, будто светофор, разрешающий встречному потоку озаряющих улицу своими полированными крыльями машин продолжать движение вперёд и только вперёд.
Бесконечный поток энергии, проходящий сквозь тело, подобно удару молнии. Чувство, что в этом безумном процессе от тебя отделилась твоя же копия, только уже с совершенно другими намерениями, состоящими в манипулировании всеми твоими физическими действиями посредством слияния с нервной системой. Маленькие шарики, перекатывающиеся под кожей, прямо в сосудах, от запястья к локтю, от локтя к плечу, а далее – прямиком в гигантский носитель информации, в ядро машины, приводящей в действие каждую шестерёнку единого механизма – в мозг. Всё это на своей шкуре испытывал Бэн, которому это состояние напоминало, конечно же, любовную эйфорию. По его напряженным мышцам было понятно, что он