#PortoMyLove. Дмитрий Беркут

веку, в шортах и носках до колена, студент, надевая поверх формы длинный черный плащ, выглядел тем не менее как настоящий духовник-наставник. Но к концу девятнадцатого века прогрессивная мода заставила заменить старомодные шорты практичным костюмом из трех частей: черным сюртуком, жилетом и специально сшитыми брюками. Но студенчество настолько привыкло к строгой серьёзности и значительности, придаваемой «бэтманскими» анахроничными плащами, что продолжало накидывать их и поверх новых костюмов. Девушки же красовались в прямых юбках длиной до колена и жакетах в три пуговицы. Традиционно длинные, ниже плеч, волосы и черные строгие колготы, обтягивающие юные девичьи ножки. Плащ, конечно, тоже. Как же девушкам обойтись без столь шикарного штриха к образу.

      В студенческой осаде Порту находился целую неделю, под конец которой случился масштабный карнавал с участием почти сотни декорированных автомобилей, прошедший через весь старый город и закончившийся напротив мэрии приветствием отцов города. Полноценно снять всё, что происходит в эту неделю, за один раз у меня не получилось – слишком разнообразно и масштабно действо. Но в следующем году я доснял то, что не успел в первый раз, а ещё через год добрался и до более скрытой ритуальной части. Я люблю лонг-тайм проекты, в которые необходимо медленно вживаться, чувствовать, осознавать их. Порою мне кажется, что вся моя жизнь в Португалии – это тоже лонг-тайм проект, который я готов реализовывать годами, не думая об окончании. Проект, в котором сам процесс важнее, чем будущий результат.

      Моя студенческая жизнь продолжалась не очень долго. Я закончил первый курс и решил оставить обучение до лучших времён. Причиной было то, что это оказалось не совсем тем, что я ожидал. Честно говоря, поступал я только затем, чтобы подтянуть португальский, ну и немного «повариться» в студенческом сообществе. Но по умолчанию меня определили в группу иностранцев, где преподавали на английском языке. Я расстроился: португальский профессор шпарит по-английски, студенты – корейцы и поляки, аудирования никакого. Но, тем не менее, до окончания курса исправно посещал пары. Я давно уже не боюсь ошибаться, и делаю это с завидным постоянством. Говорят, ошибки – главный двигатель эволюции. Наш профессор, сеньор Жоао, был мужчиной не старше сорока, со строгой бородой, выстриженной по последней барберской моде – в форме лопаты.

      Как-то я подошел к нему после лекций:

      – Скажите, пожалуйста, а что значит по-португальски «Па»? – спросил я по-английски.

      – Хм. «Па» – это Лопата.

      Непроизвольно у меня вырвался истеричный смешок.

      – Понимаете, в конце девяностых я жил в Португалии, в регионе Кова-да-Бейра. Затем уехал. И сейчас, по возвращению в Португалию, многие слова начинают всплывать в моей памяти. Но здесь, в Порту, так не говорят и мне интересно выяснить значение некоторых фраз.

      – А в каком