– Вы хорошо его знали? – спросил я.
Она посмотрела на меня.
– Джорджа? Да, я знала его достаточно хорошо.
Немного поколебавшись, я спросил:
– Вам это о чем-нибудь говорит: «Коль я погибну, думай лишь о том…»?
Я не ожидал, что мой простой вопрос так ее потрясет. На несколько мгновений она замерла, как будто оцепенев. Затем, как и полагается человеку, находящемуся в трансе, она пробормотала оставшиеся две строчки: «…что стал навек английским уголок».
Она подняла на меня широко раскрытые от удивления глаза.
– Где вы это услышали? – спросила она. – Как вы узнали… – Она замолчала и сосредоточенно уставилась на компас. – Простите, я сбилась с курса.
Шум ветра и моря почти полностью заглушали ее голос. Она повернула штурвал, и яхта накренилась. Зашипела вода, и я ощутил, как ветер всей тяжестью навалился на полотнище паруса.
– Почему вы цитируете мне Руперта Брука? – Ее голос звучал твердо, и я чувствовал, каких усилий ей стоит его контролировать. Затем она снова подняла на меня глаза. – Эти слова были в записке?
– Да, – кивнул я.
Она повернула голову, глядя в темноту.
– Значит, он знал о том, что умрет. – Эти произнесенные шепотом слова я услышал только благодаря отнесшему их в мою сторону ветру. – Почему он прислал это сообщение вам? – спросила она, неожиданно оборачиваясь ко мне и испытующе вглядываясь в мое лицо.
– Он прислал его не мне, – отозвался я. – Я не знаю, кому оно предназначалось. – Она промолчала, и я поинтересовался: – Когда вы видели его в последний раз?
– Я вам уже говорила, – пробормотала она. – Я познакомилась с ним, когда он служил в роте Линге. А потом он отправился на штурм Молёя. Он… он не вернулся.
– И вы его больше никогда не видели?
Она рассмеялась.
– Столько вопросов. – Ее смех затих. – Давайте больше не будем об этом говорить.
– Вы к нему привязались, не так ли? – не унимался я.
– Прошу вас, – произнесла она. – Он умер. Говорить больше не о чем.
– Если вы так в этом уверены, – возразил я, – почему вы явились ко мне сегодня утром уже с вещами и полностью готовая к отъезду в Норвегию? Неужели это объясняется всего лишь сентиментальным желанием увидеть его могилу?
– Я этого не хочу! – с неожиданной горячностью воскликнула она. – Глаза бы мои ее не видели.
– В таком случае почему вы здесь? – повторил я свой вопрос.
Похоже, она собиралась бросить мне в ответ какую-то резкость, но внезапно передумала и отвернулась.
– Я не знаю, – прошептала она.
Она произнесла это так тихо, что ветер успел отнести ее слова прежде, чем я убедился в том, что не ослышался.
– Вы не