– Он всего лишь сделал то, что ему приказали сделать вы.
– Det er logn, – от волнения Йоргенсен перешел на норвежский.
Его лицо раскраснелось от гнева.
– Это не ложь, – возразил Дахлер.
– Тогда докажите это.
– Доказать? – Дахлер улыбнулся. – Для этого я здесь, Кнут. Я собираюсь это доказать. Я собираюсь доказать, что вы должны отбывать срок вместо Мюеллера. Когда я найду Фарнелла…
– Фарнелл мертв, – резко оборвал его Йоргенсен, совладав с волнением.
Дахлер молчал. Это краткое напоминание о том, что Фарнелл умер, похоже, потрясло его до глубины души. Он повернулся и побрел обратно к трапу. Вдруг он остановился и снова развернулся к нам.
– Мистер Гансерт, – обратился он ко мне, – прежде чем вы начнете обсуждать его предложения, вспомните, что до определенного момента он работал на немцев, причем делал это так же усердно, как позднее сотрудничал с британцами.
С этими словами он скрылся в люке.
Вдруг раздался окрик Дика:
– Следите за курсом!
Яхта развернулась носом к ветру, и все паруса неистово хлопали у нас над головой. Йоргенсен немедленно вернул судно на курс. Затем он вздохнул.
– Вот что происходит, мистер Гансерт, – тихо произнес он, – в стране, которая была оккупирована.
Я промолчал, и спустя мгновение он продолжил:
– До войны мы с Яном Дахлером вместе занимались бизнесом. Его танкеры снабжали мой металлургический завод. Но теперь… – Он пожал плечами. – Он вел себя глупо. Он помог кое-каким британским агентам, а затем принялся об этом болтать. Мюеллер на него донес, и теперь он во всем винит меня. Что касается его побега из Финсе… – Он поднял голову и посмотрел на меня. – Один немецкий офицер признался в том, что ценой его побега стала определенная информация, в которой они нуждались. Эта информация касалась новых видов морских двигателей, разработанных моими инженерами. Эти чертежи были «утеряны», когда Норвегию оккупировали немцы. Но Дахлеру было о них известно, потому что я пообещал оснастить этими двигателями его танкеры, прежде чем принимать другие заказы. И… в общем, произошла утечка информации, и чертежи у нас изъяли.
– И это была работа Дахлера? – спросил я.
– Доказательств этого нет, не считая слов немецкого офицера, которого наша разведка расколола во время перекрестного допроса. Но чертежи у нас потребовали сразу после побега Дахлера из Финсе. Именно поэтому власти и не хотят снова видеть его в Норвегии.
– Что он делал в Финсе? – спросил я.
– Принудительные работы, – ответил Йоргенсен. – Немцам взбрело в голову, что они сумеют построить на Йокулене аэродром. – Он вытащил сигарету и закурил. – Теперь, мистер Гансерт, вы понимаете, как обстоят дела? Чтобы прикрыть свою собственную вину, он вынужден сам выдвигать обвинения. Кроме того… – он заколебался, – проблема также заключается в том, что во время оккупации