Возвратившись в Тифлис, мы садимся в свою повозку в Мариенфельде у старосты деревни. Этот человек, получивший в Германии хорошее образование, нам рассказал много подробностей по их миграции и водворению в Грузии. Он являлся одним из главных действующих лиц в замечательной драме, столь хорошо изображающей власть предрассудков над цивилизацией, искаженной фанатизмом.
Большая часть вюртембергских протестантов, ужаснувшихся французской революции и бесконечными кровопролитными войнами Наполеона, возымели навязчивую идею, что конец света близок. В 1830 году должен был наступить великий день скорби и вознаграждений. Души, устрашившиеся приближения суда Божия, пожелали оказаться неподалеку от Гроба Нашего Господа, чтобы быть рядом с источником благодати и спасения. Движимые как бы духом головокружения, одержимые каждый одной мыслью как добраться до Иерусалима, чтобы там ожидать своей участи. Вюртембергские уроженцы прекрасно знали, что можно добраться туда по морю; но они не любят моря. Самые сведущие понимают, что можно туда попасть, совершив большой обход по Югу России через Кавказ, и вот здесь те из них, кто решился предпринять опасное путешествие. Каждый поспешил продать свое недвижимое имущество и все то, что не мог взять с собой. Остальное они погрузили на подводы, и целые народы таким образом отправились в путь на Святую Землю.
Они совсем не принадлежали к тому классу поселенцев, которых Россия с начала столетия стремилась привлечь в свои губернии, чтобы помочь себе заселить обширные пространства, только что ей отвоеванные у Татар и Турции. Отвечая на сей призыв, меннониты княжеской Пруссии первыми водворились по договоренности с правительством, предоставившим в собственность по 67 десятин земли на каждую семью с соответствующими выпасами и строительным лесом для сооружения домов или готовые дома при возмещении расходов в течение определенного срока. Взамен требовалось, чтобы каждое семейство принесло с собой капитал от 12 до 1 500 рублей(11).
К меннонитам поспешили присоединиться Швейцарцы, Немцы всех религиозных оттенков, в том числе католики и реформаты. Число тех, кто пришел воспользоваться компенсацией правительства, оказалось столь значительным и превзошло столько министерских прогнозов, что огромная часть сих новоприбывших очутилась в первое время в весьма неприятном положении. Чума, войны с Францией и Турцией, пережитые среди колонистов, довели их страдания до предела, и целые семейства погибали прежде, чем правительство смогло их расселить, их распределить в своих новых жилищах. Сегодня, когда путешественник проезжает эти радостные колонии, обрамляющие Днепровские пороги или берега Молочной, и те, которые рассеяны по склонам Таврической гряды или Бештау, он едва ли вообразит все первоначальные страдания, первые трудности этих новых установлений, столь процветающих теперь.
В