– Тогда кто?
– Поторопись, главная шпионка, – скучающе протянул король.
Времени оставалось мало, но она нуждалась в ответах. И задрожала от нарастающего дурного предчувствия.
– Они остановили нас, когда мы играли в лесу. В полностью черной форме, но…
– Возможно, я переоценил твои способности.
Фейт стиснула зубы от нетерпеливого, насмешливого тона Орлона. Удерживая взгляд мальчика, она выдавила слова прямо из его уст – именно то, что хотел услышать король, и подробное описание его действий после момента встречи. В качестве небольшого утешения она воспользовалась возможностью одурачить короля и утаила информацию о его друзьях и не поделилась его подозрениями о том, что солдаты были не из Вальгарда.
– Очень хорошо, – ехидно произнес король.
Фейт прервала зрительный контакт с мальчиком, чтобы посмотреть на короля. Она наивно надеялась, что он просто желал продемонстрировать свою власть над ней и ее способность управлять даже своим видом. Но этого оказалось недостаточно, и она услышала приказ, который сломил ее и омрачил душу еще до того, как был произнесен:
– А теперь убей его.
Мальчик громко зарыдал. Без поддержки Фейт он обезумел от страха.
Слова снова и снова раздавались у нее в ушах, и казалось, даже время замедлилось. Ей хотелось просить, умолять. Она была готова упасть на колени и смириться с собственной казнью, лишь бы не совершать такой отвратительный, порочный поступок. Орлон проверял, достаточно ли крепко держит поводок; единственное, о чем он мог попросить, что укрепило бы ее преданность и навсегда запечатлелось в душе. Фейт поняла, что ее вызвали сюда с более важной целью, чем демонстрация трюков и повторение сведений, которые он, вероятно, уже получил от другого Ночного странника.
Когда она посмотрела вниз на беспомощного, перепуганного маленького мальчика, обреченного умереть… ее осенило.
Именно она должна сделать это.
– Ваше Величество, не думаю, что приказ должен… – начал Ник в попытке уберечь ее, и Фейт захотелось обнять его за это.
– Как пожелаете, – перебила она, прежде чем он успел спасти ее человечность.
Она почувствовала на себе взгляды всех трех королевских особ, но смотрела только на короля. Не как слуга, а показывая, что ему не сломить ее.
Не сказав больше ни слова, она повернулась к мальчику, который яростно дрожал на холодном мраморе. Он начал молить сохранить ему жизнь, и она заставила себя отстраниться от криков, иначе не смогла бы довести дело до конца.
– И, Фейт, не хочу, чтобы смерть была легкой, – пропел король. – Он должен прочувствовать наказание за измену.
Она впилась ногтями в ладони, упорно борясь с желанием проклясть все последствия и вместо этого убить короля. Он, без сомнения, научился