Фейт ждала и только потом осознала, что он закончил.
– Какая она? – не сдавалась Фейт, не веря, что он хочет закончить эту тему.
Ник сделал глубокий вдох, пытаясь припомнить хоть что-то. На его щеках выступил румянец.
– По правде говоря, тогда я едва ли интересовался политикой и мало что помню из того визита, поскольку всегда рвался на тренировочную площадку или… – Он резко умолк, покраснев еще сильнее.
Губы Фейт изогнулись в усмешке:
– Или что?
Он почесал затылок.
– Я был молод, – чувствуя необходимость повторить.
Теперь уже она широко улыбалась:
– Николас Серебрегриф, какие маленькие грязные секреты ты скрываешь?
Он засмеялся, помня, что задал ей тот же вопрос в день, когда они впервые лежали на траве в Вечном лесу и она впустила его в свое подсознание. Снова надевая маску равнодушного высокомерия, он сказал:
– Действительно хочешь узнать, Фейт?
Она закатила глаза, откидываясь в кресле и скрещивая ноги под платьем:
– Думаю, ты вряд ли кого-нибудь удивишь своими юношескими выходками с дамами.
Ник тоже откинулся на спинку стула, положив одну ногу на колено.
– Не собираюсь разрушать твою невинность своими… выходками, – протянул он с самым коварным видом.
Фейт сохраняла невозмутимый вид, не желая доставлять ему удовольствие. Она скрестила руки и встретила его взгляд:
– Тогда и я не стану разрушать твою своими.
Его зеленые глаза вспыхнули от восторга, и Ник заложил руки за голову:
– Мне так и не удалось «попробовать все», как ты красноречиво выразилась.
Он бросал ей шуточный вызов, кто первым смутится. Фейт покачала головой, понимая, что ей не выиграть.
– Ты невыносим, – буркнула она.
Его улыбка была убийственно соблазнительной.
– Что ж, в другой раз.
Фейт стиснула зубы, бормоча молитву духам, чтобы унять недовольство.
– Королева. Что ты о ней знаешь? – ровным голосом спросила она, отчаянно желая сменить тему.
Ник застонал, явно не желая говорить об этом.
– Она была доброй, хотя немного скучноватой. Сногсшибательная блондинка, голубые глаза, большие…
– Меня не волнует размер ее груди, Ник, – отрезала Фейт с невозмутимым видом, когда Ник показал на свою грудь.
Он лукаво улыбнулся.
– Большие руки, – закончил он, разворачивая к ней ладони.
Она вспыхнула:
– Руки?
– Тебе стоило их видеть – настолько большие, в одну поместилось бы четыре яблока.
Она выдержала его взгляд, изумрудные глаза сверкали, пока он наслаждался ее волнением из-за поспешного вывода. А затем Ник залился лающим смехом, и Фейт раскрыла рот от недоумения.
– Придурковатый фейри, – проворчала она, и его смех стал только