– Хм, – лишь произнесла Фейт и повернулась к огню, размышляя. Похоже, в королевстве Водяного дракона просто замечательно. Небольшой груз вины за судьбу Рубена свалился с ее плеч, когда она подумала, что он, возможно, в безопасности и живет новой жизнью по ту сторону моря. Она цеплялась за эту мысль, надеясь, что та поможет унять бесконечное волнение всякий раз, когда она задавалась вопросом, жив ли он вообще.
Фейт услышала, как Ник подвинулся вперед.
– Твой друг справится. Не думаю, что они откажут отчаявшемуся горожанину, если будет доказано, что тот не представляет угрозы.
– Он никогда не представлял угрозы, и не следовало ставить его в положение, когда единственным выходом стал побег из дома.
Она тут же поняла, что в ее горьких словах снова звучит обвинение, и резко повернулась к нему:
– Прости…
– Ты права, – перебил он, на его лице читалось понимание. – Я не могу отвечать за поступки своего отца, но они продиктованы желанием защитить королевство.
– Рубен не сделал ничего плохого.
– Он совершил государственную измену.
– Он был до смерти напуган.
– А кто нет? – Ник сказал это тоном, подразумевающим и его самого.
Даже живя по эту сторону великой крепости, они все равно боялись. Ее бросило в дрожь при мысли о том, что ситуация на войне гораздо хуже, чем позволяют думать простому народу. Она предположила, что в данном случае неведение было блаженством, может быть, даже милосердием, если альтернативой были страх и паника, которую невозможно унять.
– Каково наказание за измену?
– Смерть.
– За любую? Вне зависимости от тяжести?
Ник слегка прищурился от ее яростного нападения, понимая, что она уже знает ответы. Но все равно подчинился.
– Да. Действия против короны не могут быть встречены снисходительно, независимо от личности. Это продемонстрировало бы слабость правителя и открыло врата для безжалостных стервятников, вроде Вальгарда, чтобы нанести удар в полную силу.
– Каждый должен иметь право предстать перед судом, чтобы быть услышанным.
– И у них есть такая возможность, но правитель должен быть последовательным.
– Думаешь, Рубена стоило убить?
Это была проверка, прямиком в которую он угодил. Ник знал это, и его лицо исказилось от противоречивых эмоций.
– Ты забыла, что именно я посоветовал ему бежать?
Нет. Она никогда этого не забудет. Его милосердие определило ее мнение о нем еще до первой встречи. Те изумрудные глаза, в которые она заглянула прежде, чем они заговорили, – уже тогда она знала, что он другой. Ник был хорошим во всех смыслах этого слова.
Она изменила вопрос:
– Будь ты королем… распорядился бы о его казни?
Лицо Ника исказилось от боли, и на мгновение она пожалела о вопросе, зная, что он