Вернулся в Рабочий, зарезал бычка, попросил в колхозе лошадь на два дня, погрузил мясо и поехал. Коня дали слабенького, он уже не мог таскать бревна из леса, может, болел, а может, ослаб от голодухи. С восьми утра до двенадцати дня мы с ним проехали всего восемнадцать километров. В Шкарино я остановился на отдых у знакомого Ивана Певнева. В дальнейшем его судьба была трагичной. Лет через пять они с семьей переехали в Рабочий. Однажды в половодье он ставил сети «на сорах». Налетела буря, опрокинула обласок. Иван успел зацепиться за край верткого суденышка, а влезть не смог – свело судорогой от холода. Так и нашли его застывшего. Он крепко держался за борт обласка, прибитый волной к кусту черемухи.
В то время, когда я у него побывал, он продавал стельную нетель. Мы с ним срядились за триста рублей. Покормил я коня и поехал дальше. Второй раз остановился отдохнуть и покормить коня в Седельноково. Время подходило к вечеру. Нам оставалось пройти еще километров двадцать. В это время дорога свернула с берега на речной зимник. На реке сильная наледь, конь проваливался по колено и был весь в мыле. Устал бедняга и тянул сани из последних сил. Вот тут я с ним намучился дальше некуда. Дам ему немного сена, потреплю по загривку, слезно попрошу поднатужиться, и бредем дальше. Последние километры я шел впереди с пучком сена, а она захватывала травинки мягкими губами, слабо жевала их и, понурив голову, уныло брела за мной.
Только в два часа ночи мы с конем добрались до места. Устали оба смертельно, да к тому же, у меня в чирках было полно воды, и ноги совсем онемели. Но, слава Богу, дорога обошлась без приключений. Ведь темной ночью не видно промоин во льду. Боялся за коня, за себя, но больше за мясо. За него я дрожал, потому что в Шкарино меня ждала нетель, а утопи я мясо – и все. На второй план отодвинулась наша с конем жизнь, так предвкушал я близкое счастье – иметь собственную корову.
Не мешкая, я отыскал избу зав. детдомом, постучал в окно. Вышел хозяин и открыл мне тесовые ворота. Распрягли коня, поставили в пригон. Пока хозяин угощал меня поздним ужином, прошло часа полтора. К этому времени конь обсох и я вышел, чтобы напоить его и дать сена. Но конь спал и на мой приход даже не поднял головы. Так голодным и был до утра. Утром взвесили мясо. Вышло около трехсот рублей.
Обратный путь без груза оказался легче. Наледь у села прошли через два часа, а дальше дорога была хорошо накатанная. В Шкарино рассчитался за нетель, привязал ее к саням. Певнев дал в помощники парнишку, чтобы он шел за ней и подгонял. Так мы добрались до дома.
Пригона у нас еще не было, поставить нетель некуда. Она должна была вот-вот отелиться. Привязал я ее к кедру, что рос у дома, и мы с Фросей принялись сооружать для своей драгоценной