– Пошли, торопиться надо, – всё подгонял он.
– Темно же? – пыталась отговориться Краса.
– Да вижу я и в темноте, – добавил Евпатий.
Вот так да! Только подумала славница. И не скроешься от такого, а в спальне-то? И от таких мыслей покраснела.
***
Артельщики проснулись от ржания коней. Люди не понимали, откуда тут кони взялись? Сарват только протёр глаза- но нет, не померещилось. Точно, целый табун лошадей, пятнадцать голов, так и есть.
Евпатий же спокойно сидит у костра, палкой угли подгребает, ни слова не говорит, словно всё это дело-то очень обычное. Котёл с водой уже закипел, да и вчерашнее варево разогрето.
– И откуда кони? – произнёс кормщик, не смог вытерпеть
– Напасть ночью враги пытались, да наша взяла. Двое хотели ночью обворовать нашу ладью. Не вышло, – объяснил Евпатий.
– Опять спасибо. Столько коней-то куда? – призадумался Сарват- Ты, значит, по суху пойдёшь. Как дойдем до Серпонова, там коней и сбудем с рук,
Другого всё равно придумать было нельзя. Ну а пока артельщики рассаживались, и в дело пошли ложки с мисками и чудо было явлено снова- съели всю похлёбку последней крошки.
Собрались опять, только теперь Евпатий должен был идти вместе с конями. Отчего-то не удивился, когда и Краса решила идти по суху.
– Я Сарват, тоже верхом на коне пойду. Да и осмотреться надо, запас лечебных трав пополнить.
– Дело -то верное, – пробормотал кормшик, посмотрев на завязанное тряпицей запястье девушки, – мы рядом будем.
Всадники пошли шагом, за ними были две лошади, ставшими вьючными до Серпонова. Сказать по- совести, витязю больше в ладье нравилось идти. Это только человеку неопытному, не ходившему в дальние походы, было известно, что верхом идти на войну куда почётнее, чем на корабле.
С лошадьми как- больше пятидесяти верст в сутки никак нельзя, а то у коняшки ножки заболят. Кормить надо животину, само собой. Что бы в рот не тянул то, что не надо есть. Опять же, чистить да мыть. Дел, короче- невпроворот.
Но, жаловаться было некому да и незачем. Так и пошли вдоль берега, не теряя из виду ладью на речной дороге. Скучно было ничего не говорить, и Краса спросила, не в силах сдержаться:
– Сколько же раз ты умирал?
– Это уже двадцатый.
– А видел тот мир, пекельный?
– Да откуда, Краса- девица! Нас же к себе Элла не принимает. Не видел я ничего. Одна чернота была перед глазами. Потом очнулся. Это ты, видела, с наставницей видела в Грёзах....
– Я же не ведьма. Так, травы ведаю, лекарское дело. Воительница я.
– Стреляешь метко, – похвалил витязь, и лечишь неплохо.
– Тебя хорошо лечить, богатырь.
– Да отчего же? – не понял Евпатий.
– Даже если ошибёшься, сделаешь неправильно, или сбор травяной неверный, это всё неважно. Ты же всё одно, не умрёшь?
– А