Краса и Евпатий сидели на корме, рядом с кормщиком. Стимуд договорился с Сарватом, что витязь тоже станет грести, в свою очередь, а Краса готовить в дороге.
– Не прогадали ли мы? – вздохнул богатырь, – на шестнадать человек готовить придётся. Дело нелёгкое.
– Ты, вот рыбу лови. Чего зря говоришь? Все силы так в разговор и уйдут, – заметила девица.
Ну, хитрая рыба пока ловиться не желала, а вот весёлых прибауток Евпатию пришлось наслушаться множество. Из безобидных- прошлись по его росту, дескать, голова высоко торчит, грести мешает. Но. вообще, если к нему парус приладить, то и вместо мачты сойдёт. Витязь только посмеивался. Ну что делать, если народ теперь мелковатый пошёл, в основном ему едва до плеча достают. Но, вот и рыба проснулась. В одно мгновение вытащил пару рыбешек, и не поверил своему счастью! А только опять забросил удочки и опять!
– О Евпатий, молодец! – крикнул развеселившийся кормщик, – прямо удивил!
– Да я уж муксуна две тыщи лет не пробовал! – ответил витязь.
Вся артель довольно захохотала забористой шутке. Краса сначала испугалась, а затем рассмеялась со всеми. Откуда же артельщики знали, что Евпатий не шутил? И вправду, как ушли они с ватагой Бессмертных, так и не возвращались. Он и не ел сибирской рыбки. Всё балтийской селёдкой питался , а раньше так и кильку средиземноморскую ел. Вишь ты, аноусом её обозвали. Ну и тунца, конечно…
– Скоро пристанем, богатый нас ужин ждёт! – радовался Сарват.
– Точно кормщик, хорошо прошли!
– Дайте и я сяду, а то согреться надо, – попросился на скамью богатырь.
Сначала приноровился, затем и стал работать с другими в такт, что бы и не быстрее и не медленнее. Дело привычное, и не устал совсем.
– Всё, подходим! – прокричал кормщик.
Началось самое ответственное. Надо было толково пристать. Вытащили нос сулна на берег, забили колья в песок, где набегала речная волна. Евпатий нёс, конечно, самый важный груз- Красу. Ну а другие- выгрузили палатки, пойманную витязем рыбу, оружие на всякий случай. Хотя, судя по разговорам, нападений никто не ждал, даже вечно подозрительный и грустный Ивар.
Артельщики нарубили дров, тем временем Краса принялась за рыбу. Ловкости девушке в обращении с ножом было не занимать, и дело шло быстро. Костёр благополучно загорелся, Евпатий, подумав, тоже занялся готовкой. Три рыбины были обезглавлены и немилосердно выпотрошены, густо посыпаны солью, затем покрыты слоем глины, и осторожно закопаны в образовавшуюся золу костра.
Артельщики тем временем не теряли времени даром, поставили палатки. Три, одну из них отдельно для Красы. Ну а Ивар, присел на пенёк и принялся играть на домре. Сутей извлёк из своего вьюка рожок, и присоединился, разбавляя своим наигрышем бренчание струн Ивара. Но, выходило совсем неплохо. Артельщики слушали с удовольствием, но к сожалению, не только они. Комаров здесь собралось также немало,