– Ничего интересного, – отмахнулась Кадзуко, чуть шевельнув крыльями. – Меня прокляли, и теперь я оборотень.
– Это ведь поправимо, да? Когда вернемся домой… – Мицуя растерянно умолк, когда Кадзуко едва заметно мотнула головой в отрицании. – Дом принадлежит местному шаману, здесь множество старинных записей обо всем, кажется, на свете. Что бы с кем ни случилось, тут отыщется способ излечиться. Вот только надо навести порядок. Да и перед настоящим владельцем вещей неудобно за хаос, который тут устроили.
– Прекрати, – Кадзуко выхватила у Мицуи склянку с неразборчивой надписью. – Когда ты уйдешь, никого тут не будет и стыдиться, получается, не перед кем. Не трать время. Через три дня все вернутся к прежней жизни.
Наверняка он наводил порядок не только из чувства ответственности и стыда, но и за тем, чтобы занять руки. За работой отвлекался от дурных мыслей. Делал что угодно, лишь бы ничего не делать, чтобы запереться в скорлупе и не замечать мир вокруг. Чтобы игнорировать хаос, растущий за пределами дома шамана. Они отгородились, словно проблемы нового мира их не касались. Получалось, Кадзуко единственная, кто должен за всех отдуваться? Или нет?
Рё сидел на краешке стола и рассматривал саблю, лежащую на ладонях. На его губах играла легкая, едва различимая улыбка. Он будто говорил с магическим клинком, и тот ему отвечал.
Одна ли Кадзуко здесь, в войне за возвращение родного дома? Быть может, их двое.
Кадзуко вкратце обрисовала ситуацию и их общую цель. Настоятель Касаммон обещал провести ритуал. Но сначала они должны добыть лунный камень и принести в храм до полнолуния.
– Я уверена, – подытожила она, – то, что нам требуется, хранится у старейшины. Завтра во время пира в его доме появится отличная возможность забрать камень. Дня нам вполне хватит, чтобы добраться до храма Касаммон, где нас ждет Исэй. – Кадзуко выразительно посмотрела на Рё и обратилась персонально к нему: – Живой и невредимый.
Он неопределенно мотнул головой: по-прежнему не верил. Или знал точно, что подруга лжет.
Они еще о чем-то говорили: о пустяках и мелочах, о том, как странен этот мир. Лишь мысль о том, что скоро приключение благополучно завершится, не давала оптимизму окончательно умереть. Кадзуко молчала, изредка ограничиваясь тем, что поддакивала: «да, дело пустяковое – забрать камень и добраться до храма». Наслушавшись болтовни друзей, она в очередной раз не проронила ни слова и выскользнула за дверь.
Нара погружалась в темноту, на дверях домов зажигались фонари, но их свет не достигал окраины. Обитель шамана тонула в сумраке.
Здесь её никто бы не заметил, в темной одежде и с черными крыльями. Перья дрожали от порывов ветра, ловили воздушный поток и грозили унести далеко-далеко ввысь. Только закрой глаза – и вот уже птица под самыми облаками. Она спустилась по ступенькам.
– Полеты, –