Святославу тогда девятнадцатая весна от рождения исполнилась. Остались они с молодой беременной супругой на пепелище. Скинула Верея с перепугу первенца. Мальчик то был единственный, мертворождённый. После Верея только девчонок и умела на свет производить.
У старой княгини сердце от горя и страха разорвалось. Упала она замертво и больше не поднялась. Драгомир едва ума не лишился. И неизвестно ещё, что бОльшим ударом для него стало: смерть супруги или потеря имущества. Святослав и Мудрослав младшенькие в семье, старшие братья-княжичи на полях брани полегли, защищая границы от жадных степняков.
Святослав руки не опустил, хоть и был обременён больным престарелым отцом, женой, да братом малолетним. Смог, осилил казну собрать, многими битвами преумножить. Гонял тогда Святослав с верным другом Будимиром, с малым войском кочевников по степям, бились они не на жизнь, а на смерть. Каждую кроху подбирал князь, ничем не брезговал: коней их низкорослых, овец короткошерстных, коз пегих, криворогих, кошмы*(войлочный ковёр из овечьей или верблюжьей шерсти) потёртые, казаны медные закопчённые.
Как насобирал малость серебра, парочку струг*(парусно-гребное судно) построил, на воду спустил. Стыдно ли Святославу признаться, что и он разбойничал по младости лет? Купцов грабил, товар у них отнимал, а самих с камнем на шее в глубокую речную пучину. Оправдание у него было: не для себя же! Отец хворый, немощный. Жену с малыми детьми кормить нужно.
Верея, как после выкидыша оправилась, так и начала рожать одну дочку следом за другой. Святослав лишь на минутку к ней заглянет, между ратными подвигами, крепко обнимет, да страстно поцелует, не успеет на коня вскочить, а она уже брюхатая.
К чести Мудрослава сказать, тот хоть и мал был, а с делами не хуже взрослого управлялся. И с боярами умел договориться, и купцов приструнить, дабы смуту не устроили от завышенных поборов. Верея одна бы не справилась.
Сумел Святослав впоследствии дружину крепкую сколотить, стольный город построить. Жить бы, да радоваться. А тут беда горше некуда – лихие люди объявились. Наказание ли то Святославу за дела его неприглядные? Снова совесть кольнула упрёком: зачем избавился от родного племянника? Воспитай Святослав Курилу подобающим образом, великая сейчас подмога была бы. Выходит, предал князь и брата родного, и сына его…
– Надо бы барана самого жирного Белобогу в дар принести, – пробормотал Святослав.
– Что сказал ты, княже, не расслышал я? – спросил воевода.
– Да так я, со своими мыслями беседу веду. Делать-то что будем, а, Будимир Святозарович?
Воевода недоумённо пожал плечами:
– Знамо что, рубить душегубов да вешать.
– Ага, вешать. Так их ещё поймать надобно.
– Поймаем, – заверил воевода.
Примчался,