Дэвис быстро сошёлся с двумя приятелями. Одного из них звали Гуго Райнон, он был несколькими годами старше Дэвиса, неизменный участник всех студенческих кутежей, соблазнитель чужих жён и наивных девиц, и неистощимый выдумщик шалостей и проказ, не всегда, впрочем, безобидных. В Оксфорде не нашлось бы, наверное, ни одного человека, которому Гуго не был бы должен денег или обязан чем-либо ещё, многие желали бы его хорошенько отдубасить.
Его давно уже собирались вытурить из Оксфорда, но он всё как-то выкручивался. Предполагали, что Райнон доносит на студентов канцлеру, поэтому ему всё так легко сходит с рук, но достоверно об этом никто знать не мог.
Второй приятель был закадычный друг Гуго – Хаули Колуол. Простоватый малый, который был безответно предан Райнону и поддерживал его во всех начинаниях, не затрудняя себя размышлениями о том, насколько они благие. Дэвис прибился к этой парочке, чтобы не чувствовать себя отщепенцем, ведь настоящих друзей у него никогда не было. Да и этих он настоящими друзьями не считал, просто ему не хватало развязности Гуго или спокойной уверенности Хаули. С этими парнями Дэвис был вхож в любую компанию, становился частью студенческого братства.
Вскоре он подметил, что беспорядочная на первый взгляд суета оксфордского общения имеет свои законы и центры притяжения. Этими центрами могли быть как отдельные люди, так и сообщества этих людей. Одним из таких центров была одиозная личность, известная под прозвищем Бедуин. Он был родом из Турина, отпрыск древнего, но обедневшего рода, уходившего корнями ещё к тирренской знати и временам Древнего Рима. По-настоящему его звали Патрисио Франческа делла Варрано, но на английский лад именовали Патриком де Варано.
Патрик изучал медицину, читал лекции и проводил занятия в анатомическом театре, где препарировал даже трупы мертвецов к ужасу слушателей богословского факультета. Занимался он и переводами восточных рукописей. Ему было где-то около тридцати лет. О его прошлом было известно мало. Говорили, что он участвовал в крестовом походе в Карфаген, потом долго скитался по пустыням Востока, прежде чем достиг Британских островов, за что и получил своё прозвище.
Внешне он был не слишком красив – высокого роста, худой, с неправильными чертами лица, украшенного небольшой бородкой. Тёмно-русые вьющиеся волосы и зеленоватые, глубоко посаженные глаза – на первый взгляд ничего примечательного. Но окружающий его ореол таинственности и обаяние харизмы притягивало к нему людей. В глазах его, то плескалась печаль, человека много пережившего, то проскальзывала усмешка, то горел настоящий огонь одержимости какой-либо целью или идеей. Бедуин всем был нужен, все шли к нему за помощью – никто лучше него не мог облегчить похмелье, к нему приносили раненых и избитых, к нему обращались, когда надо было