Уолеф колол на дворе дрова и криков дочери слышать не мог, но что-то вдруг его будто толкнуло, он ощутил какое-то непонятное беспокойство и решил сходить до реки, проверить, всё ли в порядке с Инге. Уже на подходе он услышал её крики и понял, что происходит что-то страшное. Уолеф понесся бегом, не разбирая дороги, ломая кустарник и перепрыгивая камни, а, когда, наконец, увидел свою мокрую, перепуганную дочь и на руках у неё полумёртвого юношу понял, что на этот раз несчастье случилось не у него.
– Домой бегом! Огонь разведи! И сама переоденься! – крикнул Уолеф дочери. Подбежал и наклонился над Дэвисом, встряхнул его – Живой?
Тот сумел только мотнуть головой.
– Держись тогда! – Уолеф взвалил парня на плечи и зашагал в сторону дома быстро, как только мог. Впереди бежала Инге.
В очаге гудело пламя, и Уолеф растирал Дэвиса какой-то резко пахнущей мазью. Руки его были мозолистые, точно наждак и царапали кожу, но Дэвис сперва ничего не чувствовал, потом постепенно к нему вернулось ощущение рук и ног и способность ими двигать. Холод понемногу отпускал и, вскоре Дэвису даже стало жарко. Его завернули в простыню и засунули под одеяла. Инге поила его горячим элем с мёдом. Она сидела рядом с ним и в её продолговатых глазах блестели слёзы, а подбородок ещё подрагивал.
– Ты зачем плакала? Со мной уже всё хорошо. – Дэвису действительно было хорошо. Он глотал горячий эль и внимательно рассматривал Инге – она была сейчас совсем не похожа на ту Инге, в церкви. Сейчас это была просто испуганная маленькая девочка с рыжими косичками.
К ним тихо подошёл Уолеф и Дэвис хотел было подняться.
– Лежи, лежи… Я в Ховнингхэм человека отправил, он сообщит барону, что ты здесь.
Дэвиса разморило от тепла и эля и стало клонить в сон. Во сне он видел Сфинкса с лицом как у Инге Ольдерсон. Сфинкс поглядел на него насмешливо, потом протянул ему свиток с непонятными письменами и велел читать. Дэвис читал, с трудом разбирая буквы, не понимая смысла прочитанных слов. Лицо Сфинкса изменилось и стало лицом барона де Рокайля. «Читай вслух!» – приказал он. Слова путались, наползали друг на друга, в горле пересохло, но Дэвис не мог ослушаться и читал… читал…
Барон метался по берегу реки, как раненый зверь, пытаясь отыскать хотя бы тело своего сына. Получив ужасное известие, он сразу бросился к мосту и там ощупывал руками обломанные доски перил, словно спрашивая их: «Как же это