Хотя Дэвиса немножко и задевало, что Патрик даже не рассматривал его как своего врага, так как врагов за выпивкой не посылают, но, всё же, обрадовавшись возможности проявить великодушие, он послушно побежал в харчевню.
Харчевня Гобса была излюбленным заведением оксфордских школяров, куда они стекались отдохнуть от университетской дисциплины. Здесь заключались пари и сделки, рождались самые авантюрные планы, кипели научные споры, затевались стычки и драки. Над всем этим восседал за своей конторкой старина Гобс – академик питейных наук, как его все называли. Гобс редко отказывал в долг, но всегда записывал должников в большую амбарную книгу. Эта книга, наверное, была самым полным списком студентов Оксфорда с момента его основания. Завзятые должники попадали к Гобсу в рабство и были вынуждены стряпать, мыть посуду и наводить порядок в харчевне. Школяры бережливостью не отличались, поэтому недостатка в рабочей силе старина Гобс никогда не испытывал. Однако в это утро трактирщик был явно не в духе. Встретил он Дэвиса недружелюбно, долго ворчал насчёт «бездельников, которые всю ночь орали песни, били посуду и несли всякую ахинею» и наотрез отказался выдавать эль в долг.
«Пока не заплатят за ущерб никаких кредитов. Так и передай!»
Пришлось Дэвису расстаться с несколькими своими монетами, чтобы получить необходимую пинту.
Когда Дэвис вернулся, Патрик уже успел прийти в себя и принять свой обычный вид. Вероятно при помощи умывальника, о чём свидетельствовали его мокрые кудри и брызги воды на полу.
– Что, так и сказал? – возмутился Патрик, прихлёбывая эль, когда Дэвис передал ему слова хозяина харчевни – Вот скряга! Ладно, вот когда получит вместо снадобья для мужской силы слабительное, тогда посмотрим.
Пока Патрик пил пиво, Дэвис стоя ждал, не решаясь присесть на хромой стул, слегка косясь на сваленный в углу комнаты оружейный арсенал. Наконец тот задумчиво поглядел в пустую кружку, дабы убедиться, что больше в ней ничего не осталось, вздохнул с сожалением и произнёс, обращаясь к Дэвису,
– А ты чего хотел-то?
– Продолжить…
– Это я понял. Хамил зачем?
Дэвис всё же присел на стул и пустился что-то сбивчиво объяснять. Постепенно, не заметив даже, как это произошло, он высказал всё, что у него на душе наболело. Про вину за смерть Хаули, про малодушие, про одиночество. Патрик слушал молча, не перебивая, и только, когда Дэвис окончил, спросил.
– Так ты просто поговорить, что ли хотел?
Дэвис неопределённо пожал плечами. Вроде так всё и выходило.
– Понятно, хотел, но не мог правильно выразить. Ладно, – примирительно махнул рукой Патрик, – я тебе вот что скажу. Конечно, твоя доля ответственности во всей этой некрасивой истории есть, но не стоит много на себя брать. Даже если бы ты не пошёл на площадь –