– Живущий ты в стеклянном доме человек. И на тебя голодных тысяч глаз обращены прожорливые взоры… Как, не разбив свое жилье, услышать тихий смех, как превратить всю грязь свою в прекрасные узоры? Не выходя из мира запотевшего стекла, я никогда помочь тебе бы не смогла. Но если стены эти не разбить – могу ли я тебя по-прежнему любить? Ответь, не открывая рта – я все еще тебе нужна?..
Та часть моей плоти, что находилась в обжигающем вакууме, остановила на миг движение, и вдруг выплеснула из себя бесполезное семя, заставив с силой сомкнуть зубы и издать тихий стон. Сделалось безнадежно сладко.
– Как думаешь, в этот раз забеременею? – шепот Софии обладал не меньшей силой, чем испытанное только что чувство. – Все еще хочешь этого, даже если я?..
Охватило смятение и сырая как талый снег тоска. Стало казаться, что со мной разговаривает на языке жестов немой человек, чьи руки крепко связаны грубой веревкой.
– Хочу, София. Пожалуйста, не нужно так говорить. Ты знаешь – я люблю тебя, что бы ты ни сделала. Но ты же ведь не…
Ее губы дотронулись губ, я замер в предвкушении поцелуя, но острые зубы вдруг наградили болезненным укусом. Серебряные глаза блеснули в темноте отрешенной нежностью.
– Знаю. Никогда и ни за что не сдержу это свое обещание. Я давала его лишь с одной целью: помочь нам. Из-за отчаяния не попыталась узнать есть ли другие способы снять с тебя обвинение. Просто кивнула, как только старик перестал говорить все эти грязные вещи; знаешь, так обсуждают погоду – буднично и лениво. Николас…
Мелькнул яркий свет, по стене медленно и тревожно прополз желтый луч – фантом от фар припозднившегося автомобиля. Не его ли хозяин подвозил нас сегодня? Таксист выследил нас, а теперь тщится понять, где же наше жилище по зажженному свету в окне? Но в это время обычно дом утопал в темноте, и моей внезапной фантазии буквально ничего не светило.
– Николас? Сукин сын!..
– Нет, нет! – покачала головой София, вновь укусив мою нижнюю губу – на этот раз осторожно, привлекая мое внимание к чему-то, что я упустил из вида. – Николас ничего не знает.
Я замер – с оттянутой губой, голой задницей и глупым лицом.
– Он ничего не знает, – повторила София, отпуская меня из капкана зубов. – Старик в одиночестве, и в этом мы сильнее его. Я наивна, но наивна ровно настолько, насколько зла и решительна. Ты пострадал из-за меня.
– Из-за тебя?..
– Конечно. Ведь это я почему-то решила, что пойти на поклон к праздным ублюдкам будет хорошей идеей. Этот взгляд похотливой жабы, этот вонючий надменный пот старости… Распущенный вдовец, пресытившийся безликими копиями и продажными девками, четко видит ближайшую цель – она сама, как глупый мотыль, явилась на сладкий нектар денег. Богатый и властный старик жаждет тело чужой жены. Мужу ее поручает заведомо невыполнимую чушь за подачку, втравливает в кровавый фарс, делает нас своими заложниками. Сыну не удалось купить меня когда-то; ведь не существует товара. А отец…
София