– Знакомство отмечать принято! – он укоризненно покачал головой, после чего, подхватив булькающую сумку, двинулся в сторону кухни. – Вот сейчас и отметим.
…Через сорок минут мы уже сидели в комнате, расслабленные и благостные. На журнальном столике возвышалась бутылка водки, вокруг неё, как олигархи вокруг Президента, выстроились стопки и высокие стаканы с соком; даже закуску Михалыч не забыл, правда, довольно странную – половинку репки с пучком укропа. Ладно, хоть, не крапивы.
– Знатно! – изрёк Воронин, откусывая кусок корнеплода и начиная энергично работать челюстями. – Между прочим, советую, – он показал пальцем на репу. – Экологически чистая закусь! Не хухры-мухры.
Я помотал головой и, вместо того, что бы поддержать организм правильной закусью, в очередной раз закурил.
Я вообще, когда выпью, курю часто.
– А мне можно сигаретку? – спросила Виагра. В смысле – Оксана.
– Тебе, солнышко моё, с нами всё можно! – разулыбался Михалыч. – И сигаретку, и чего подлиннее….
Девица, тяжело вздохнув, закатила глаза.
– Пошляк!
Тот хохотнул.
– Что естественно, то не безобразно!
– Между прочим, – мой приятель сделался серьёзным, – Оксаночка у нас поэтесса. Неплохие стихи пишет. И даже хорошие.
Виагра фыркнула.
– Сам ты!… Поэтесса.
– А я вообще никто! – Михалыч пожал плечами. – Ни поэтесса, ни даже поэт, и не музыкант.
Ну, это у него бывает. Самоедство, как одно из средств самоиндификации.
– Ты, не музыкант, – сказал я. – Не пора ли тебе гитару взять?
– Можно, – он кивнул. – Только ещё по одной рюмочке пропустим, и вперёд!
Неожиданно Оксана опустила голову вниз и принялась читать стихи.
Странные, надо сказать. Написанные и вправду весьма неплохо, но на таком уровне откровенности, что мне сделалось не по себе.
Это было не пошло, не грубо…. Скорее – жутко.
– Ну, как?! – поинтересовался Воронин с таким видом, будто не Виагра, а он сам декламировал сейчас о «вытекающей из сердца сперме», о «вагинальных оргазмах, похожих на боль» и прочей романтической физиологии.
– Круто, – пробормотал я, стараясь не смотреть на девицу. – Правда, здорово.
– Да ты не смущайся, – неожиданно ухмыльнулась Оксана. – Я знаю, какое впечатление произвожу. Просто, мои стихи надо запивать водкой.
– Что мы сейчас и сделаем! – согласился Михалыч, вновь хватаясь за бутылку и разливая. – А потом я спою.
Мы выпили, мой приятель, как и обещал, вытащил из чехла гитару, провёл пальцем по струнам.
– Давай что-нибудь новенькое, – предложил я.
Воронин кивнул и начал петь. На этот раз песня была политическая, про тридцать восьмую параллель. Если кто не в курсе – то это разделительная линия между двумя странами – Северной Кореей и Южной. Правда, в тексте не упоминались ни Ким Чен Ын, ни тем более – американский