– В доме?
– Да.
Я иронично задрал брови.
– И кто его видит? Белогорячечные бомжи?
– Почему – бомжи?! Я, например, про мента одного слышала. Так тот, после того, как мёртвого Хрусталёва увидел, со службы уволился.
– Ну-да, ну-да, – вздохнул я, – сказки и легенды постиндустриальной цивилизации. Пить надо меньше.
– Наоборот – больше, – неожиданно хохотнул Геннадий. – Тогда и глюков не возникнет!
– А чего это ты так развеселился, родной?! – прищурился я, поворачиваясь к нему. – Может мне всё-таки ментов вызвать? Вломился в чужой дом, сидишь-несёшь какой-то бред…. Хочешь в отделение поехать?
– Нет, – усатый втянул голову в плечи, – не хочу.
– Голоса он слышит, понимаешь! Видения он видит!
– Не было никаких видений! Просто мне вдруг стало понятно: нельзя эти картины трогать!
– Да с чего ты решил, что я собираюсь их трогать?! – вновь заорал я так, что Виагра аж вздрогнула. – Почему именно я?!!!
– Потому-что ты их видел.
– И что?! Что от этого изменилось?! Я вдруг, в одночасье, сделался варваром?! Отморозком?! Ага! Сейчас возьму кувалду и пойду статуи крушить!
– Какие статуи? – удивилась Оксана.
– Любые, мать вашу! От дедушки Крылова до дедушки Ленина! Тьфу!
Плюнув на пол прихожей, я вернулся в спальню, плюхнулся на диван и, схватив со столика бутылку, принялся пить прямо из горлышка.
«Что вообще происходит?!!! Нимфоманки, чиновники, менты, теперь ещё псих этот! Сейчас вот вызову психиатрическую бригаду и мы все поедем в жёлтый дом! Дружно, с песнями. Виагра – лечится от бешенства матки, крокодил Гена – от навязчивых состояний, я – от нервного срыва!».
Тут в комнату вошла Оксана, натянула на себя всё ту же рубашку, затем отняла у меня водку.
– Между прочим, тебе завтра на работу идти!
– Сегодня уже.
– Тем более! – она выпила, прикурила очередную сигарету.
– С чего такая забота?!
– Ну, как будущая жена, должна же я заботиться о психическом состоянии своего будущего мужа?!
«О, Господи! Да кончится это когда-нибудь?!».
Когда я всё-таки выпроводил вновь окосевшего – то рыдающего, то впадающего в полную прострацию Гену, часы показывали половину пятого утра.
«Спать-то мне когда?!» – с тоской подумал я, вновь направляясь в маленькую комнату.
– Пойдём со мной, – нарисовавшаяся в дверях Виагра, обхватила себя руками. – Мне одной страшно!
– С чего это вдруг? – проворчал я. – Алкаша с белой горячкой испугалась?
– Он не алкаш! Он тоже боится.
– Пуганые все, понимаешь! – буркнул я, тем не менее разворачиваясь и направляясь в спальню. – У всех шугалово, все вокруг не спят, и другим не дают!
– Ну, хочешь, я завтра позвоню твоему начальству и скажу, что ты заболел?
– Совсем уже?!
С этими