Он выглядел взволнованным, глаза его горели.
– Правда. И другие брачные союзы. К примеру, моей сестры Марии и французского короля!
На лице Уолси выразилось волнение, словно мои слова потрясли его до глубины души.
– Ваша милость! – облизнувшись, воскликнул он. – Гениальная мысль!
– Она посетила меня в данное мгновение. Ее послал Господь. – Я говорил совершенно откровенно.
– Значит, мы расторгнем обручение Марии с Карлом Бургундским, – заявил он.
Сестра будет в восторге. Сначала ей не понравилось предложение выйти замуж за племянника Екатерины, юного отпрыска Габсбургов, который был младше Марии на четыре года. Но позднее она прониклась важностью этой помолвки, начала повсюду таскать с собой портрет суженого, вздыхала над ним. Она с радостью оставит эти глупости ради французской короны.
– Стать королевой Франции? Женой престарелого развратника со вставными зубами? Нет, нет, нет! – Мария отбросила подарок его величества: статуэтку Венеры с парящим над ее плечом Купидоном. – Ни за что!
Статуэтка упала, и у амурчика отвалился кончик мраморного носа.
– Милая сестрица, – уговаривал я, – он же король.
– Он отвратителен.
– Вы – королева Франции! Подумайте об этом, моя дорогая, подумайте хорошенько. Вас будут прославлять в песнях и стихах, вы станете первой дамой Европы. Сможете жить, как пожелаете, носить изысканные наряды, драгоценные украшения.
– А по ночам? – прищурилась она. – По ночам я буду за них дорого расплачиваться.
– Что значат пятнадцать минут заурядного долга в сравнении с двенадцатью часами власти и роскоши? – произнес я с самым небрежным видом, промочив горло хересом из дорогого серебряного кубка.
О боже, если Мария не воспримет мой прозрачный намек, мне придется применить силу против любимой сестры.
– Когда вы успели стать таким жестоким? – тихо спросила она. – Я не узнаю моего брата Генриха, вы говорите как чужой, незнакомый мне человек.
Она затронула болезненную тему. Последнее время я чувствовал, как растет во мне жестокость, как она обретает четкие формы, поднимаясь изнутри, точно скала из озерной глади, вытесняя чистую и спокойную воду. Когда с губ моих сорвалось непрошеное слово «развод» и я впервые, хоть и ненадолго, восстал против Екатерины, во мне зародилась безжалостность к людям. Тогда я еще не сознавал, что в моей душе поселился чужак. А потом начал привыкать к нему, к переменам, которые совершались со мной… Королю необходимо быть жестоким… иногда.
– Да, знакомый вам мягкосердечный ребенок вырос. Он стал королем, – признал я. – Дитя видит только то, что хочет, и воспринимает только то, что ему представляется правильным. А монарх прозревает истинное положение вещей. Поймите, Англия должна заключать выгодные государственные соглашения.
– Значит, брак вашей сестры с Людовиком – прибыльная сделка для государства?
– И для вас в том числе. Вы убедитесь сами. Кроме