После мессы я отправился прямиком в дворцовые апартаменты Уолси. Архиепископ уже трудился за письменным столом. Странно, отметил я про себя, почему-то сей отец церкви не удостоил службу своим посещением.
– Прочтите.
Я бросил оскорбительный испанский свиток на заваленный бумагами стол. Письмо подкатилось по стопке толстенных гроссбухов прямо в руки Уолси. Он ловко развернул пергамент своими пухлыми пальцами и пробежал его глазами быстрее, чем я описал это.
– Какая гнусность! – прошептал он. – Ему грозит нижний круг ада, где он попадет в компанию столь же презренных предателей: Иуды, Брута и Кассия. Он угодит в объятия Сатаны.
– Ладно, ладно, – умерил я обвинительный пыл Уолси.
Загробное местопребывание Фердинанда заботило меня не так сильно, как желание узнать, с кем он обнимается сейчас: казалось, тесть решил помириться со всем миром.
– Я буду отмщен. И кара настигнет его при жизни. Как вы думаете, сможем мы превзойти его?
– Неужели вы хотите воевать с ним? Да еще и с Францией?
– Я сказал «превзойти», а не «завоевать», – возразил я.
У меня сложился план, на редкость фантасмагорический и бредовый.
– Фердинанд двуличен, но я заткну его за пояс, – заявил я.
– Невозможно.
– При желании я могу достичь превосходства в любой области. Даже в лживости, – бросил я, решив озвучить мои недавние размышления. – Слушайте, Фердинанд заключил с Францией тайный пакт. А я устрою публичную церемонию братания с французами!
– С вашими извечными врагами, которых вы ненавидели буквально до вчерашнего дня?
– Люди верят fait accompli[39], считают действительным союз, скрепленный печатью. Скажите-ка… при каких условиях разрешен развод?
– Какой развод?
– Обычный развод между супругами.
– Обычных разводов не бывает. Существуют лишь исключительные причины, по которым можно разорвать связующую сущность брака.
– А если брак заключен с предательницей?
– Я полагаю… что единственное предательство по отношению к супругу – прелюбодеяние. Кроме, разумеется, того случая, когда он является действующим монархом; тогда могут быть учтены и иные формы супружеской измены. Но поскольку при этом виновница будет казнена за предательство, то он окажется вдовцом, а не разведенным. Смерть – заслуженная казнь – венчает конец королевского брака так же безусловно, как естественная кончина.
– Коротко говоря, быстрее казнить за измену и за полдня стать вдовцом, чем обращаться с прошением об аннулировании брака в Рим и полгода дожидаться его решения… – рассудил