Поправший обеты служитель церкви проклят перед Богом и людьми. Уолси, ты сам оказался ненадежным тростником.
– Я предоставлю все на волю Господа, – крикнул я. – Ему одному известно, как поступить с вами!
Я ехал среди однообразных мертвых полей, по той же дороге, что и нынешним утром, но совсем иные чувства одолевали меня. На обратном пути в Лондон в голове моей вертелись одни и те же мысли: «Уолси завел любовницу. Уолси способен на страсть. У него есть дети. Жалкий церковник! Господь дал грешному священнику здоровых сыновей и сунул их мне под нос! Почему Он так жесток? Почему Он терзает мою душу?»
20
Наша огромная армия заняла позиции на французском берегу. Мы осадили Турне, бриллиант в оправе каменных стен неподалеку от Кале.
Да, я прибыл туда, исполнив свое желание. Конечно, у нас возникали разные проволочки и препятствия, которые расхолодили бы менее решительных людей. Но я преодолел все препоны. Меня не остановили трудности сборов, закупки снаряжения и транспортировки сорока тысяч солдат, самого большого войска англичан, когда-либо высаживавшегося в Европе. Я сломил сопротивление «осторожных» проповедников, которые предостерегали меня: «Вам нельзя рисковать собой, Англия не может потерять короля, особенно сейчас, когда нет…»
Нет наследника. Несмотря на то что шотландцы дышали нам в спину, я победил собственные страхи, все-таки назначив на время моего похода королевой-регентшей вновь беременную (хвала Господу!) Екатерину.
Я справился и с предубеждением по поводу казни предателя Эдмунда де ла Поля. Небезопасно было оставлять его живым в Англии, где заговорщики только и ждали удобного момента, чтобы освободить его и провозгласить королем. Поэтому ему пришлось закончить жизнь на эшафоте до нашего отплытия.
Уилл:
Замечу, что Генрих не стал задерживаться на данном факте и лишь коротко упомянул о нем как о деле мелкой важности. А люди называли это «весенней чисткой Тауэра».
Генрих VIII:
Мне не помешали робость и отсутствие четких планов моих «преданных союзников». Фердинанд еще не встречался со мной, а император Максимилиан прибыл один, без армии, заявив, что готов лично исполнить воинский долг под моим командованием во время осады Турне.
Этот человек с рыжеватой шевелюрой и сильно выдающимся вперед подбородком производил странное впечатление. Он казался столь приветливым и предупредительным, что никто не усомнился бы в искренности его мыслей или побуждений. Однако римский любезник умудрялся управлять Нидерландами, Германией, Австрией и отдельными княжествами, разбросанными по всей Европе от Италии до Франции! Целый день он упорно таскался за мной, пока я проверял пушки и их позиции, помогал заряжать бомбарды и стрелять из них (благодаря стараниям его святейшества нам поставили из Италии отличную серу, и порох великолепно взрывался), а вечером мы с ним отужинали в моем разборном деревянном доме (а он мог похвастать всеми удобствами дворцовых покоев, включая