– Тебе холодно?
– Холодно, – ответит Мери.
Зурико снимет тулуп, накинет на ее озябшие плечи, обнимет, и так они будут шагать до утра по белому нетронутому снегу…
Еще один одноглазый
Уже месяц, как Илларион живет у меня. Ему не нравится ни моя комната, ни моя библиотека.
– Бальзак – «Шагреневая кожа», Ромен Роллан – «Кола Брюньон», Проспер Мериме – «Матео Фальконе», Гюго – «Собор Парижской Богоматери», Джавахишвили – «Квачи Квачантирадзе», Диккенс – «Давид Копперфильд», Галактион Табидзе – «Избранные стихи», Омар Хайям – «Рубаи», Гамсахурдиа – «Похищение луны», Илья… Акакий… Важа… Казбеги, Чонкадзе[22], – перебирает он книги на полке, потом смотрит на меня поверх очков и удивленно спрашивает:
– А куда ты дел Эгнатэ Ниношвили?[23]
– Они ничем не хуже Эгнатэ, – успокаиваю я Иллариона.
– Не хуже? Кто из них может стать рядом с Эгнатэ?!
– Все!
– Кто, например? Половину этих фамилий первый раз слышу!
– А ты прочти – и узнаешь, – говорю я.
Илларион смотрит на меня с нескрываемой иронией и небрежно перелистывает книги…
…Весь день мы бродим по городу, заходим почти во все магазины. Илларион долго, с вожделением смотрит на красное кожаное пальто, подбитое мехом. Потом начинается детальное ознакомление с магазином скобяных изделий. Илларион тщательно осматривает привязанные к прилавку напильники, молотки, пилы и замки. Потом осведомляется – нет ли в продаже аппарата для опрыскивания виноградников, и, не дожидаясь ответа, выходит из магазина.
Дольше всего мы задерживаемся в магазине «Охотсоюза».
– Порох есть? – шепотом спрашивает Илларион у продавца, перегнувшись через прилавок.
– Нет! – коротко отвечает продавец.
– Дробь?
– Нет!
– Эзала?
– Это еще что за черт – эзала? – повышает голос продавец.
– Капсюль, несчастный! – повышает голос и Илларион. – Пыж!
– Выражайся повежливее! – кричит продавец. – Кого ты называешь пижоном?!
– А ты чего орешь, словно раненый[24] медведь? – наступает Илларион.
– Что ты сказал? – бледнеет продавец. – Уберите отсюда этого ненормального, иначе убью его на месте!
Дело принимает серьезный оборот, и я спешу вывести Иллариона из магазина.
– Чем ты меня убьешь, несчастный, – кричит Илларион, – у тебя ведь нет ни пороха, ни дроби!
…Иногда мы совершаем поездки на трамвае или троллейбусе. Билеты, как правило, приобретает Илларион, потому что я студент и у меня своего горя достаточно. Вначале Илларион радовался, когда кондукторша, получая