– Жив, барин, и здоров на столько, на сколько это возможно после четырех ран; потому что, не в обиду вам будет сказано, вы нанесли ему четыре раны; он еще очень слаб от потери крови. Любен точно не узнал меня и рассказал мне всю нашу историю с начала до конца.
– Славно, Планше, ты лучший из лакеев, теперь садись на лошадь и поедем догонять карету.
Через пять минут они увидели карету, остановившуюся на дороге и подле кареты щегольски одетого мужчину верхом.
Разговор между ним и миледи был так оживлен, что никто, кроме субретки, не заметил как д’Артаньян остановился по другую сторону кареты.
Разговор шел на английском языке, которого д’Артаньян не понимал; но он догадывался, что прёкрасная англичанка гневается; он вполне убедился в справедливости своей догадки, когда при конце разговора она ударила своего собеседника веером, который разлетелся вдребезги.
Мужчина при этом захохотал, отчего миледи, казалось, пришла в отчаяние.
Д’Артаньяну казалась эта минута удобною начать разговор; он приблизился к дверцам кареты и сказал, почтительно снимая шляпу.
– Сударыня! позвольте мне предложить вам мои услуги! этот господин, кажется, рассердил вас. Скажите слово и я приму на себя обязанность наказать его за невежливость.
При первых словах миледи обернулась к молодому человеку и смотрела на него с удивлением, а когда он кончил, сказала ему чистым французским языком.
– Я с большим удовольствием отдалась бы под ваше покровительство, если бы тот, с кем я ссорилась, не был брат мой.
– В таком случае извините меня, я этого не знал.
– Зачем эта ворона мешается не в свое дело и почему не едет своею дорогой? сказал, наклонясь к дверцам, мужчина, которого миледи назвала своим родственником.
– Вы сами ворона, сказал д’Артаньян, тоже наклоняясь и отвечая ему через дверцу; – я не еду своею дорогой, потому что хочу оставаться здесь.
Мужчина сказал своей сестре несколько слов по-английски.
– Я говорю с вами по-французски, сказал д’Артаньян, – и потому не угодно ли вам отвечать мне тоже по-французски. Положим, что вы брат этой дамы, но, к счастью, мне вы не брат.
Можно было ожидать, что миледи, робкая, как большая часть женщин, вмешается в это начало вызова на дуэль и не позволит ссоре продолжаться, но, напротив, она откинулась в глубину кареты и спокойно закричала кучеру:
– Пошел домой!
Хорошенькая субретка бросила беспокойный взгляд на д’Артаньяна, красота которого сделала, казалось, на нее впечатление.
Карета поехала и между ссорившимися не осталось никакого физического препятствия.
Кавалер хотел ехать за каретой, но д’Артаньян остановил его, схватив лошадь за узду.
Д’Артаньян еще больше рассердился, когда узнал в своем противнике англичанина, который выиграл у Атоса его лошадь и мог выиграть его перстень.
– Милостивый государь, сказал он, – вы больше похожи на ворону чем я, потому что притворяетесь, будто забыли о том, что