– Когда едем?
Глянув на часы, Федор Николаевич поднял трубку телефона.
– Говорит Мостовой. Машину к подъезду.
––
Хорошо, что Гладышев успел предупредить Матвея о том, что в госпиталь едет не один. В противном случае потребовалось бы время, чтобы тот сумел собраться с мыслями.
Как и ожидалось, пару минут ушло на разговор о ранении, на вопросы, как кормят и чем лечат. После этого последовал удар по нервам в виде обвинений в непрофессионализме, дилетантстве, а также отсутствии мозговых извилин.
Когда словарный запас по поводу несоответствия должности и званию иссяк, полковник перешел к делу.
– Что скажешь по поводу заключения экспертов?
– Я? – Удержав взгляд, Матвей задумался. – Не имей заключение официального статуса, посчитал бы бредом. А так… Думаю, микрочастицы есть не что иное, как подвох. И это в худшем случае. В лучшем – ротозейство.
– Ротозейство?
Мостовой, глянув в сторону Гладышева, наткнулся на полный недоумения взгляд.
– Да, – продолжал удивлять Матвей. – На стрелу могли плюнуть специально, чтобы увести следствие в сторону.
Не ожидая, с какой легкостью Черкашин начнет разгрызать орехи версий, о которые он – полковник МУРа – чуть не поломал половину зубов, Мостовой опешил.
– Думаешь, нас дурачат?
– Предполагаю, или, как выражаются в кругах юридически подкованных людей, допускаю.
– Чтобы допускать, нужны основания.
– Оснований нет. Есть интуиция, которая подсказывает, что начать надо с разработки стратегии предстоящих действий. И чтобы о ней знали только вы, Федор Николаевич, я и Гладышев.
Не понимая, к чему клонит Черкашин, Мостовой решил задать вопрос в лоб.
– Говори прямо – есть подозрения в утечки информации?
– Ни подозрений, ни сомнений. Есть правило – не верь никому, даже самому себе.
– Надо же, а я думал, верить надо всем, – улыбка полковника была похожа на усмешку. – Сомневаться, проверять, при этом не терять веру.
– Вы неправильно поняли, – попытался защититься Черкашин, чем разозлил Мостового еще больше.
– С такой позицией прямая дорога в НКВД или в Гестапо. Слава Богу, ни того, ни другого уже нет. Что касается правила, то оно гласит: потеря веры в людей сравнима с потерей себя.
– Это не позиция, мера предосторожности.
Нахмуренные брови говорили о том, что в голове Черкашина начали набирать обороты процессы обратной связи, когда требовалось объяснить то, чего он сам до конца не понимал.
– Извини, капитан, – не дал закончить Мостовой. – Любая мера должна иметь причины возникновения. У тебя такой причины нет.
– Есть! – Воскликнул Черкашин. – Мне не нравится, как продвигается следствие.
– Что значит – не нравится?
– Это значит, что есть моменты, которые невозможно объяснить словами и которые не поддаются логике.
– Например?
– Например,