– Видеокамера зафиксировала проникновение. Мужчина, возраст 45-47 лет. Квартиру открыл ключами.
– Лицо зафиксировали?
– Да. В данный момент объект находится в квартире.
Минута раздумья показалась Мостовому вечностью.
– Продолжайте наблюдение. Объект из квартиры не выпускать. Самим не входить. Присмотрите за балконом. Я буду через 20-30 минут.
В фургон наблюдения Мостовой вошел через 27 минут после того, как положил трубку. Кинулся к двери, забыв про все: про сумку с вещами и обещание жене.
Снаружи автомобиль не был приметным, не считая надписи черными буквами «Электрические сети», которая красовалась на желтых бортах.
Внутри был забит аппаратурой. Выглядело настолько непривычно, что Федор Николаевич, закрыв дверь, еще какое-то время осматривался.
Из оцепенения его вывел голос парня, сидящего в стороне. Тот был лет на пять моложе Черкашина и Гладышева. Взглянув на помощников, которые следили за происходящим на экранах, парень произнес:
– Здравия желаю, товарищ полковник! Это я вам звонил.
– Как зовут? – Протягивая руку, спросил Мостовой.
– Старший лейтенант Гордиевский.
– По-простому?
– Сергей Юрьевич.
– До Юрьевича не дорос, – пряча усмешку, произнес Федор Николаевич, – поэтому ко мне будешь обращаться по имени-отчеству, я к тебе по имени.
– Договорились, – обнажил сверкающие белизной зубы старший лейтенант.
Не дожидаясь, когда начальство потребует отчета, Сергей предложил Мостовому занять место за главным монитором.
– Мужчина проник в квартиру, открыв дверь ключами.
На вспыхнувшем экране появились очертания лестничной площадки, затем дверей и фигуры спускающегося человека.
– Сейчас вернется, – прокомментировал Гордиевский. – До седьмого этажа добрался на лифте, затем спустился на пятый, после чего вернулся на шестой.
– Проверял, нет ли кого этажами выше и ниже, – произнес Мостовой.
Через мгновение человек в бейсболке и очках вновь появился на экране. Не раздумывая, направился к квартире Мытника. После секундной заминки снял очки, поправил бейсболку, достал ключи, открыл дверь. Обернувшись глянул прямо в камеру.
Не ожидая увидеть лицо Звягинцева, Федор Николаевич издал такой стон, что даже сидящие по правую руку сотрудники отдела наблюдения обратили на это внимание.
– Твою мать! Майор!
Рука потянулась к карману. Вынув мобильник, Мостовой набрал номер Черкашина.
– Матвей, ты где? Одевайся и пулей к дому Мытника! Видеокамеры засекли проникновение. Уже тридцать минут гость находится внутри. Нет, ты не ослышался. Не гостья.
––
Разрезав шпагат, Звягинцев освободил содержимое от бумажной упаковки. Оставался слой пропитанной специальным раствором марли. В этот момент Константин Дмитриевич понял – в бандероли иконы.
Молченская и Численская