Конечно, гораздо интереснее было бы рассказать ей о волшебном техасском пейотле, особом виде маленького и неколючего мексиканского кактуса, из которого местные жители до сих пор делают горький напиток, способный на целых три дня увести человека за собой, в ту новую реальность, о которой тот никогда и не подозревал. Затронув эту тему, Кристиану пришлось бы поведать продавщице и об особых пейотных песнях, самой красивой из которых является песня ночной воды, но исполнять ее может только самый главный шаман. Остальные участники церемонии произносят по четыре раза небольшие, лишенные смысла фразы, где главным является интонация, чуть отстающая от непрерывного и глухого бега водяных барабанов, закапываемых индейцами под землю: так мягче звук.
– Обязательно кактусы? – Молодое личико так сморщилось, что Кристиану сразу захотелось спросить ее о здоровье, тем более что в небольших дозах сок пейотля используется как средство от лихорадки и духовной тревоги.
– Кактусы оберегают дом от неприятностей, разве вы не знали? – Он разочарованно покачал головой. – Они своего рода амулет.
– Вот мой амулет. – Цветочница не без труда достала из декольте блестящий серебряный крестик и прикоснулась к нему губами. – А вы мне здесь про какие-то кактусы рассказываете. Вот, например, вчера…
– Да я ведь и не спорю, – примирительно остановил ее Кристиан. Ему и правда не хотелось ни спорить, ни продолжать довольно спорную тему, касающуюся тотемов, амулетов, различных обычаев и примет, и неважно – хорошие они или плохие. Сегодняшнее утро началось с левитации, и вот сейчас он на самом деле не понимает, что с ним: ну, пообщался он со Свапати, поговорил о жизни с полицейским, через минуту купит он эти чертовы кактусы и отнесет их домой. А дальше? Дальше-то что делать? Прочная, созданная им годами система рухнула, даже не успев попрощаться с ним по-человечески. Правда, оставалась еще рукопись Доминика, и с ней можно было бы на пару часов убежать от холодной пустоты внутри: насколько он понял, речь там шла о детском Крестовом походе 1212 года, и недвусмысленно указывалось на то, что одновременно, почти в один и тот же день, из Франции и Германии отправились в сторону моря первые кучки детей. Случайность?
– Тогда, может быть, розы, хризантемы? – удовлетворенная тем, что никто в ее магазине спорить с ней не собирается, цветочница достала из-за прилавка целую связку желтых, с темными черточками, цветов. – Этот сорт называется Макино, – гордо сообщила она. – Японский.
– Да, конечно, – рассеянно ответил Кристиан. – У японцев даже герб в виде хризантемы, но я не японец.
– Вы уверены? – Девушка недоверчиво посмотрела на Кристиана. – У них ведь, у японцев, красный кружок и больше ничего нет.
– Это