Держа пистолет наготове, Виктор Иванович поманил к себе Глеба рукой.
– Ну, подойди поближе не бойся! Не укушу!
– А я и не боюсь!
Но едва Глеб приблизился, Виктор Иванович, переложив пистолет в левую руку, замахнулся и со всей силы ударил его кулаком в лицо.
– Нет! Прошу тебя, Витя!.. Прошу!.. – вновь невольно вырвалось у Марии Сергеевны.
– Это – тебе мелочишка на сдачу, подонок! Ну, как? Нравится?
От удара голова юноши слегка качнулась и только. Ему не без труда, но все-таки удалось удержаться на ногах.
Кажется, вполне довольный собой Виктор Иванович сунул пистолет в кобуру и шагнул к двери.
– Вызову повесткой обоих! – все еще дрожа от ярости, с угрозой пообещал он напоследок.
Но, уже ступив за порог, вдруг остановился.
– Я думаю, лет пятнадцать строгача, ты себе схлопотал, сы-нок!
9
Всю ночь Мария Сергеевна не сомкнула глаз. А на утро почтальон принесла обещанные повестки.
– Втянула ты нас в историю, ма! – вяло тыкая вилкой в тарелку с картофельным пюре и мучной подливой невесело заметил Глеб, под глазом у которого красовался приметный синяк.
– Ничего, сынок! – как могла, пыталась успокоить его и себя Мария Сергеевна. – Я сегодня пойду к нему туда и все улажу! Вот увидишь, улажу!
– Опять перед этим ублюдком унижаться будешь? – язвил Глеб. – Ничего он нам не сделает! Доказательств-то против нас у него никаких нет!
На глазах у женщины выступили слезы.
– В случае чего… Ты главное не дерзи ему, Глеб! И ничего не возражай…
– Не возражать? А, если он меня мордой в дерьмо тыкать станет?..
Когда Мария Сергеевна вошла в кабинет, Виктор Иванович сидел за столом.
– Проходи! Располагайся!
Он кивнул ей на стул напротив себя.
– Витенька!..
Он нахмурил брови.
– Гражданка свидетельница! Не забывайтесь! Вы здесь – не у себя дома!
Марья Сергеевна удивленно вскинула брови.
– Ах, да! Ну, конечно. Я-то думала, что все еще не безразлична
Тебе, и эта история с той дамочкой, которая…
– Вы хотите сказать, которую жестоко убил ваш сын?!
– Мой сын?!
Женщина с вызовом посмотрела на капитана УГРО.
– Он не имеет к этому никакого отношения! Хотя не скрываю… Я рада! Я рада, что все именно так и произошло!
– Это – почему же?! Грешно радоваться чужому несчастью! И… Преступно!
– Значит, мое чувство к тебе, Витя, преступление! И за него меня нужно судить!
Занервничав, Виктор Иванович даже встал из-за стола.
– Судить будут того, кто совершил убийство!
– Тебе не удастся повесить его на моего сына!
Мария Сергеевна была настроена очень решительно.
Что-то вроде пренебрежительной насмешки появилось на лице