– Ты прости, Маша! – в очередной раз, едва ступив за порог, сказал он. – Срочно командировали меня в другой город… Даже не успел предупредить… Я вот – с поезда, и – прямо к тебе… Ты – не против?
– А деньги? Ты принес мне деньги, что брал у меня в долг?
– Деньги?
Виктор Иванович изумленно вытаращил на нее глаза.
– Ах, да!.. Конечно! Принес! – наконец, буквально выдавил он из себя.
Порывшись в карманах, он протянул Марье Сергеевне несколько смятых купюр.
– Понимаешь! Я ведь – с поезда… Остальные я тебе завтра принесу. У меня вся наличность – дома…
– Ну, хорошо! – согласилась Марья Сергеевна. – Только, не забудь!
– Да, что – ты, в самом деле! Я ведь тебе – не чужой… Ведь, так?
И Виктор Иванович посмотрел на нее, словно сто лет не видел.
– Я так соскучился по тебе, Маша! А ты?.. Ты скучала по мне?
Вместо того, чтобы дальше продолжать сердиться, Марья Сергеевна смущенно улыбнулась.
Взяв за руку, он приблизился к ней вплотную и крепко обнял.
– Я люблю тебя, Маша! Я жить без тебя не могу!
– Да, врешь ты, поди, все!
Но Виктор Иванович уже впопыхах расстегивал пуговички ее халата.
– У меня вещь-док имеется!
– Ну, и где – он у тебя вещь-док-то! Далеко спрятал? Или, как полагается, до суда на хранение сдал?
– Ну, что – ты! Без него мне никак нельзя!
– Это – еще почему? – с притворным удивлением спросила Мария Сергеевна.
– Преступления не раскрою!
– Тогда и наказания не будет?
– А, ты хочешь, чтоб я тебя наказал?
– Я только об этом и мечтаю!
6
– Ма, мент тебе деньги отдал? – первым делом спросил Глеб, когда утром Виктор Иванович ушел на дежурство.
– Отдал… – неуверенно ответила Марья Сергеевна.
– Все?
Нож, которым мать резала хлеб, вдруг выпал у нее из рук. Она едва не поранилась.
– Да, будет тебе, Глеб, допросы мне устраивать!..
– Понятно!
Марья Сергеевна как будто бы была довольна тем, что Виктор Иванович снова объявился в ее жизни, и в то же время что-то огорчало ее, хотя она изо всех сил старалась не показывать виду.
– А ты не спросила его, почему он так долго к нам не приходил?
– Глеб! – взорвалась мать. – Я, кажется, просила тебя не говорить на эту тему!
Но сын упрямо стоял на своем.
– Ма! Открой глаза! Неужели ты – совсем слепая… У него есть другая женщина!
– Что? Что ты сказал?!
Ноги Марьи Сергеевны подкосились. Забыв про завтрак, который готовила Глебу, она медленно присела на самый краешек стула.
– С чего ты взял?!. Ты нарочно мне такое говоришь! Чтобы позлить… – наконец, сказала она.
Глеб скорчил презрительную мину в ответ.
– Ну, конечно! Ты, как в лужу глядела! Именно позлить… Делать-то мне все равно больше нечего!
Марья