– Будешь знать, как с чужими мужиками шашни водить! Сука!
Если б Глеб вовремя не схватил за руки мать, последовала бы неминуемая расправа, последствия которой могли быть весьма плачевны. Воспользовавшись паузой, видимо, очередная пассия Головнина стремглав метнулась в раскрытую настежь дверь, которая через мгновение с шумом захлопнулась.
– Ма! Ты – что? Ты с ума спятила? – всю обратную дорогу домой никак не мог успокоиться Глеб. – Ты представляешь, что будет, когда эта фифа пожалуется своему мартовскому коту?
– И пусть! Пусть жалуется! Будет знать, как на чужое добро зариться!
– Да, он – такой же твой, как и ее!
8
– Ты что себе позволяешь?! – рявкнул Виктор Иванович прямо с порога.
Лицо его было красным от волнения и гнева.
– Я?! – удивилась Мария Сергеевна. – Не больше того, что позволяешь себе ты! За дурочку меня держать решил? Да, Витя?
– Так, ты – дура и есть, раз осмелилась на такое!
– Это – какое?
– Вот когда я тебя в следственный отдел повесткой вызову, узнаешь «какое»!
– Даже, так? Ну, ну… Далеко пойдешь!
Но Виктор Иванович, словно не слышал ее слов.
– А где – твой выкормыш? Этот отморозок?! Он – дома или нет?! Я знаю, это – его рук дело…
Но Глеб уже и сам вышел на шум в коридоре из своей комнаты.
– Ты кого выкормышем назвал? Думаешь, погоны нацепил, так все – по одному месту? И долг можно не отдавать и на сторону ходить, и хавчик чужой подгребать на холявку! Хорошо устроился, нечего сказать! Сваливай, давай, с нашей квартиры!
– Вот – так, значит?
Зрачки глаз Виктора Ивановича сузились. Скулы обозначились резче. Его, аж, заколотило всего от злобы.
– А с такими, как ты, по-другому, как видно, нельзя!
– Сынок!.. Витя!..
Видя, что мужчины готовы вот-вот вцепиться друг другу в глотку, Мария Сергеевна широко раскрытыми испуганными глазами смотрела то на одного, то на другого.
– А ну, пошел вон отсюда! Мне с матерью твоей переговорить надо!
С трудом сдерживаясь, Виктор Иванович даже заскрежетал зубами.
– Ну, это – дудки! Ма! А ты, что молчишь? Еще пожалей его!
– Заткнись, сосунок! Кому говорю?!..
– Глеб, иди в свою комнату, прошу тебя!
Но тот даже с места не тронулся.
– Ма! Этот козел дурой тебя назвал!.. Если дальше так пойдет, глядишь, он в ход и кулаки пустит! Тебе это надо?
– Ах, ты сопляк!
Схватив Глеба за ворот спортивной куртки, которую тот надел, чтобы отправиться на тренировку, Виктор Иванович рванул его на себя. Но вдруг почувствовал, как что-то вспыхнуло в его мозгу. Сидя на полу, он тряхнул головой, чтобы придти в себя. Но это длилось всего лишь какие-то считанные секунды. После чего Виктор Иванович