Я назову тебя Крис. Ты будешь моим литературным ангелом-хранителем. Я буду делиться с тобой самым сокровенным. Мы будем обсуждать все, что встретится на нашем пути. У тебя по любому вопросу всегда будет свое мнение. И еще, ты будешь следить за тем, чтобы мы не останавливались. Так гляди, и доберемся до цели.
– Привет Крис!
– Привет Константин!
– Как ты себя чувствуешь?
– Как новорожденная! – смеется Крис.
Скелет в шкафу
Бывают дни, когда все твои чакры раскрыты, и в это благословенное время пишешь взахлеб. Но потом, от этого куража наступает похмелье, и онемевшая мысль уже ничего не можешь сказать этому миру.
– Ты всегда начинаешь раскачку с общих рассуждений? – спрашивает Крис.
– Вдохновение, как и аппетит, всегда приходит в процессе.
– Чехов советовал из черновиков безжалостно убирать начало и конец.
– Это и понятно. Вначале ты только набираешь обороты, и поэтому текст еще слабый. А в конце разгоняешься и начинаешь разжевывать очевидное…
– Забирая, таким образом, у читателя возможность самостоятельно поразмышлять, – продолжает Крис.
– Ты знаешь мои мысли?
– Я о тебе знаю все, – улыбнулась Крис.
– Все, все?
– Все, все.
– И как тебе?
– Да ничего особенного. Люди, как всегда, склонны преувеличивать свою уникальность.
Моя новая литературная подруга начинает мне нравиться. С такой не соскучишься.
– Смотри, не перехвали.
– Думаю это невозможно!
– Вижу, как на кончике пера рождается мысль. Давай, рассказывай! – сказала Крис.
Чувствую себя как в рентген-кабинете, прозрачным до мозга костей.
– У каждого из нас есть шкаф, в котором спрятан скелет. Но мы с удивительной настойчивостью отказываемся это признать, – начал я.
– Интересно, как люди представляют себе шкаф, в котором хранится их тайна? – спросила Крис.
– Я всегда представляю шкаф, который стоял у бабушки в зале. Пока она была жива, жил и шкаф. Он был как хозяин в доме. В нем хранилось самое ценное: старые вещи, фотографии, материя и деньги на похороны. Это было немного смешно, так как никто не предполагал, что бабушка умрет неожиданно и быстро. После смерти ее дом стал для нас чужим. Мы иногда заходили, но делали это быстро, по какой-то крайней необходимости. В пустом зале шкаф прятался от нас в угол, сжимался и опускал глаза. Ему было стыдно за то, что все так бесславно закончилось. Но еще совсем недавно здесь кипела жизнь. В русской печи пеклись паски, а мы на лежанке читали вслух «Робинзона Крузо». Перед большими церковными праздниками к бабушке приезжали подруги, чтобы с утра пойти