И вот тогда Оля поняла, что этот предмет живой, и что он смотрит на нее.
Она вскрикнула и всплеснула руками, потеряла равновесие и упала на бок. Женщина завертелась на полу, как жук, встала и замахала кистями, причитая:
– Господи, что это? Господи, что это за мерзость?
– Дитя планеты Заграй.
– Зачем это?
– Взрастить, как дитя с Земли. Любить, видеть сильным.
– Господи, это гусеница? Мерзость, мерзость!
Ольга пятилась назад и продолжала отталкивать от себя воздух.
– Какое дитя, я на него смотреть не могу… Уберите! Меня сейчас вырвет!
Она прижала ладони ко рту, закашлялась.
– Куда я попала?! Божечки мои!! Ох, мамаааа, ох, кх-кх… Противно-то как, это же личинка! Она же двигается, о боже.
Женщина зажала рот руками, надеясь спастись от тошноты.
– Ха, личинок любить. Да вы тут все уроды! Да пошли вы! Да пошли вы!!!! – голос превратился в мычание и оборвался.
Резко, в порыве внутреннего отчаяния она чуть было не бросилась назад, но в проходе позади уже висели длинные призраки, и пленница беззастенчиво зарыдала.
Ее взяли под руки. Долго и автоматически Оля переставляла ноги пока не поняла, что находится у себя. Собственная участь теперь окончательно ясная показалась ей не только пугающей, но и беспросветной. Она опустилась на кровать и долго сидела в тупом оцепенении.
Так же, как и до этого, перед ней стоял стол с подобием фруктов. И вдруг, что было сил, она оттолкнула его и начала топтать инопланетные плоды, уничтожая воспоминания о сером детеныше.
Она давила, пинала, растирала липкие следы по полу, и тут браслеты мигнули белым светом, затем еще раз и еще, и когда она снова подняла ногу, ее прошибло разрядом от пяток до макушки. Свет погас.
– Очнитесь.
Голос прозвучал в ушах ледяным эхом, и Оля закрыла их ладонями и перевернулась на живот.
«Я никуда не пойду, я не хочу думать, ничего вспоминать, я ничего не буду есть, я не хочу жить. Все исчезнете, вы все для меня исчезнете», – она заплакала. – «Ничего не хочу знать!»
Вокруг все стихло. Она сгребла подушку и представила маленькую шуструю Берту, которая так задорно прыгала по кровати, когда Оля отдыхала, или начинала делать в одеялах подкоп, совать мордочку ей в нос и щекотать усами. Оля улыбнулась, глубже зарылась в простыни, от них пахнуло Бертой и любимыми духами. Хорошо.
Она долго лежала, укутавшись с головой, заснула, и снова ее разбудил холодный голос. Она сильнее сжалась, вцепилась в простыни и зажмурилась так сильно, что перед глазами пошли круги.
– Время ничто, мы ждать, – прозвучало настолько близко, что Ольга подскочила чтобы поскорее отделаться от этого звука, забилась