– Кто вы, черт вас дери! Кто вы сволочи? Чего вам надо?
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
Ольга вскрикнула от неожиданности, начала оглядываться и зашептала:
– Матерь божья, чур меня чур. Откуда это? Кто здесь, кто вы?! – она закричала.
– Мы – друзья, – голос, как у робота, раздавался совсем рядом, но никого не было.
– Что вам надо?
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
– Что за бред! – Оля взвизгнула, – Может мою печёнку на опыты?
– Печень другие органы восполнять. Человеческий организм нет интереса.
– Тогда отпустите. Зачем я вам? Отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу. У меня сын маленький дома!
– Нужна энергия женщины. Умение творить реальность.
Оля зарыдала.
– Стоп! Плохие чувства разрушать. Быстро успокоиться. Приступить к функции женщин.
Но женщина упала на постель, отдаваясь эмоциям. И вдруг спросила:
– Ту-туа-алет где? Ту… алет… мне по…положен?
– Приспособления личной гигиены сзади.
Ольга осторожно, озираясь, обошла кровать и обнаружила нишу с несколькими обтекаемыми выступами на разной высоте.
– Что это!? – икнула она и схватилась за угол. – Как этим пользоваться?
– Земляне понимать, – раздалось у нее над самым ухом.
Она затряслась. Конечности похолодели и не слушались. Она видела себя маленькой девочкой, которую отдали в детский дом, и вдруг начала кричать мужским басом:
– Нелюди, нелюди! Верните меня обратно! Я здесь не хочу.
Вскочила, забарабанила кулаками по стенам.
– Домой, верните меня домой!!!
– Успокоиться, успокоиться! Небезопасно. Остановитесь! Мы вмешаться.
Ольга продолжала. Волосы налипли на мокрое лицо, язык заплетался. Острая нужда усиливала гнев, а когда он иссяк, накатила дикая жалость к себе. Оля – жертва, вновь обделенная, да еще лишенная дома и агнец.
Ей захотелось найти острый нож с тонким твёрдым лезвием и вонзить его в мякоть стен. Располосовать на шнурки каучук, чтобы из него брызнул сок, чтобы лохмотья и глубокие рубцы обезобразили это чудо техники. Исцарапать себе руки до крови, вонзая и вонзая лезвие внутрь, глубже, всей собой, каждой мышцей толкать его внутрь, колоть, распарывать это жалкое место!
Вокруг давно потемнело, издалека нарастал тонкий монотонный писк. И вдруг от стены отделилась большая вытянутая тень и начала стремительно приближаться. Ольга ничего не видела. Она заносила пустую руку вверх снова и снова, пришепетывала что-то, раззадоривая себя.
Периметр стен ожил. Одна фигура, потом другая вплотную обступали пленницу. Они приобретали объем и наполнялись цветом. Замершие, как монументы, одинаковые они сомкнулись в кольцо. Не было больше инопланетного нужника, не было панорамного стекла. Только оцепление из серых тел с тёмными пятнами вместо глаз.
Ольга замерла на миг и заорала.