Дом. Повесть. Валерий Николаевич Казаков

Летом у местных жителей страда. Даже полоскать бельё бабы приходят к реке в сумерках. Стучат вальками, переговариваются, а порой и переругиваются между собой. В селе за их спинами мычат коровы, лают собаки, перекликаются петухи. Где-нибудь у сельповских ларьков в это время начнут петь протяжные русские песни пьяные мушки, заиграет гармонь, и бабы приостановятся, прислушиваясь к голосам. Не их ли это забулдыги поют? Не их ли мужья последние деньги, припасенные для дела, пропивают? Бабы поохают чуток, поговорят о своих непутевых мужиках с улыбкой, пошутят, успокоятся и опять принимаются за работу. Жизнь не остановить, видно так она устроена. И снова стук да стук над рекой до самой темноты.

      Под вечер возвращаются в село местные рыбаки. Они шагают по пустынным улицам, устало передвигая ноги в больших болотных сапогах. Тяжелый улов отягощает их плечи, глаза весело блестят, позванивают самодельные бубенцы на донках. Весь день рыбаки провели у реки на фоне летней природы. Вода растворила и унесла вдаль их обиды, скопленные за рабочую неделю. Сейчас их души наполнены спокойствием и тишиной.

      Влюбленные парочки в ярких нарядах появились на берегу Вятки, возле пристани. Мелькают они в старом парке возле местного Дома культуры, на дороге к лесу, туманно синеющему вдали. Молодые люди говорят вполголоса, часто останавливаются, смеются. Им кажется, что ничто не может омрачить их жизнь в этом красивом месте.

      Сонные старушки продвигаются к староверской молельне по одиночке и парами. Их лица бледны и строги. Они точно знают, что земная их жизнь подходит к концу, а вечная не внушает особого оптимизма. Ведь никто точно не знает, есть ли она на самом деле. Но на всякий случай лучше иметь путь к отступлению, лучше на что-то надеяться впереди. Вот они и торят этот путь, стараются застолбить на нем достойное место. Освободиться от грехов.

      Семен Семёнович

      Летними вечерами любит посидеть на аккуратно выструганной лавочке под окнами своего дома Семён Семенович Бушков. Семен Семенович чем-то напоминает мне породистых крестьян с лубочных картин семнадцатого века. Это плотный и бородатый старик с низким лбом и широким мясистым носом. Глаза на лице Семена занимают удивительно мало места, к тому же они прикрыты морщинистыми веками, но глядят всегда хитро. Как будто этот человек только что подумал или вспомнил о чем-то смешном, о чем не грех рассказать другим.