Увы, ценить тепло мы просто не умели,
не разглядели явь сквозь призрачную муть.
Нам трудно было жить, свой резвый пыл умерив,
теперь безумно жаль всего, что не вернуть.
Торопятся часы. Уже осталось мало,
и я как будто сник, и к худшему готов,
но хочется опять того самообмана,
той мягкой теплоты оранжевых тонов.
* * *
Ты печали свои не смакуй,
отгони дней усталый табун.
Я помочь всё равно не смогу
вспомнить всё. Не нарушу табу.
Вечер был по-февральски уныл,
обвиваясь вокруг, как лассо.
Карнавальную маску луны
он напялил тебе на лицо.
Я сказал: «Дорогая Луна,
улыбнись, всё останется сном».
Ты была, как луна, холодна,
холоднее, чем снег за окном.
И к тебе больше нет мне путей,
всё горит, как в духовке пирог.
То предчувствие горьких потерь
оправдалось, хоть я не пророк.
Что осталось? Лишь зимние сны,
этот белый, как мельник, январь,
карнавальная маска луны
и холодная черная гарь.
* * *
Вовсю курортная страда,
но едешь ты не в Крым —
ты исчезаешь навсегда,
как туч летучий дым.
Кишит людьми большой вокзал,
как рисинками плов…
А я тебе и не сказал
каких-то важных слов.
Теперь меня и не проси,
слова уже не те:
они застряли, как такси,
в вокзальной суете.
И наше время истекло.
Прощается родня,
и ты глядишь через стекло
уже не на меня.
* * *
Желтый бисер фонарей,
в окнах – белый шёлк.
Я прошу тебя: налей
мне на посошок.
На дорожку посидим,
глядя на паркет…
Стану я совсем седым
через десять лет.
Давят сверху этажи.
Вот пора и в путь.
Я прошу тебя: скажи
ну, хоть что-нибудь!
Я шагну сейчас в мороз,
выстудивший двор.
Я бы легче перенёс
этот наш раздор,
если б не глядела вслед,
как глядят друзья,
чтобы всё свести на нет,
что уже нельзя.
* * *
Лупит в стёкла дождь шальной,
пахнет сшибленной сиренью.
Подожди, побудь со мной
ветром, шелестом, цветеньем!
И опять, беспечно юн,
слышит этот старый город,
словно звон гитарных струн,
светлых струй веселый говор.
И пускай все дни дожди,
пусть идут они стеною,
только ты не уходи,
будь со мною,
будь со мною!
Ты до крайности нужна.
Я того не принимаю,
чтобы робкая весна
вдруг заканчивалась в мае.
* * *
Ах вы, девочки