И собственно говоря, в храме мы пытаемся научить людей подступаться к этим высотам. А на подступах совершенно нормально и совершенно логично и обращаться «на вы», и быть вежливыми друг с другом.
Может быть, сама по себе вежливость – это скорлупа, но плод может и должен вызревать в скорлупе. Сразу из болота нам на эти высоты не вспрыгнуть, и когда мы начинаем мерить нашу немощную духовную жизнь мерилом отцов-пустынников и на этом основании отвергать и душевное, и элементы – может быть, чисто условные – человеческого общения, которые на самом-то деле могут быть питательной средой для взращивания элементов духовной жизни, мы скорее теряем, чем приобретаем.
М. Ж.: Следующий вопрос цепляется за предыдущий. Поскольку действительно можно не иметь любви и быть вежливым, на чем тогда основывается эта вежливость? Очевидно, на каких-то правилах, на знании правил общения, простите за нехорошее слово, на этикете. Вопрос в том, откуда взялся европейский этикет?
О. А.: Думаю, что у него есть сакральные корни, хотя в традиции переплетаются и придворный этикет, и религиозный; и в том и в другом в свою очередь прослеживаются элементы языческого. В становлении и бытовании этикета наблюдается несколько позиций, и первая – не навредить, как минимум не потревожить. Это еще не любовь.
Вторая – это какое-то представление о красоте, о соразмерности всего, то есть здесь оказывается привнесенным еще и элемент эстетики. Да, конечно, это очень далеко от всепоглощающей любви и от переживания красоты Царствия Божия, но это можно рассматривать как отблеск того и другого.
М. Ж.: Если я правильно поняла, в этих ваших словах содержатся две важные вещи: во-первых, мы можем с известной степенью достоверности утверждать, что этикет, то есть бытование вежливости в определенных формах, имеет религиозные корни; более того, смею сказать – христианские, поскольку мы говорим о Европе, культура которой вообще коренится в христианстве.
Во-вторых, этикетная вежливость не абсолютно формальна, это не то, что в народе называется «китайскими церемониями» (что не вполне справедливо, потому что китайский этикет тоже не на пустом месте, он имеет под собой и философскую, и религиозную основу).
Вежливость – проявление душевной жизни, потому что именно в ней кроется внимание к ближнему, – еще не любовь, но уже внимание. Человек задумывается о том, что было бы приятно, а что – неприятно тому, с кем он общается, то есть в конечном итоге руководствуется принципом «поступай с другим так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой».
О. А.: Это ветхозаветное правило Гиллеля, которое потом, уже в евангельской письменности, называется золотым правилом.
М. Ж.: Да, то есть это какой-то путь. Вежливость – в такой же мере путь, в какой душевная жизнь может быть путем к жизни духовной. Путь имеет такое свойство: на нем нельзя останавливаться, нельзя на всю