3. Экспрессивная функция, когда от бедности словарного запаса и скудости представления о выразительности бранные слова используются как украшение.
И это все. Можно добавить, что в процессе обсуждения ни одного из данных слов произнесено не было – просто по причине владения речью, а если проще – умения говорить.
Правда, бывает такая нервная болезнь, вроде заикания, когда из человека бранные слова выскакивают практически помимо воли. Такая словесная рвота. Но это нужно лечить, а не оправдывать и тем более уж не воспевать.
Так что никаких резонов для употребления бранных слов я усмотреть не могу.
Есть еще такое воззрение (именовать его теорией что-то не хочется), что сквернословие снижает уровень агрессии. Воззрение это хочется определить как чистый марксизм, потому что с виду все сходится, а на практике не действует.
Если обратиться к достаточно древней литературе вроде былин и других разновидностей рыцарского эпоса, то налицо именно что перебранка перед поединком, включающая угрозы, возвеличивание себя и унижение противника, что и является по сути основным содержанием сквернословия. Но что-то после этого витязи отнюдь не расходятся мирно, а начинают бой. А если кто из современников никогда не видел, как ругань переходит в драку, то ему сильно повезло.
Да, и совершенно прекрасно выглядят те мастера слова, которые утверждают, что без скверноматерной ругани они вроде как бессильны, связаны по рукам и ногам. То есть расписываются в собственном неумении и даже вроде бы об этом не подозревают. Или это борьба за расширение читательской аудитории? Ну-ну, боритесь, но отдавайте себе отчет в том, что работаете по многократно осмеянному (вами же, вами!) принципу «пипл хавает». Думаете, он вам благодарен будет? Так вот нетушки, благодарность как-никак относится к числу добродетелей, а здесь ими и не пахнет…
Грязные слова – грязные мысли – неспособность к благородству мыслей и чувств, – вот результат разгула сквернословия.
Что мы, собственно говоря, и имеем. И оттого, что эта гнусность не всегда пишется и говорится, а может быть заменена довольно прозрачными заменителями, легче не становится: все тот же разгул скверны в мыслях. При этом если человек в публичном споре говорит оппоненту: «А пошел ты…», то он уже считается оратором, воздержанным на язык, а если оппонент обиделся, то это факт его буйства и несдержанности.
Вот у нас сейчас очень оживилась общественная жизнь (политической я ее назвать не в состоянии, потому что не похоже). Скажем так, в этой жизни проявляются охранители и жаждущие перемен. Так вот, охранители, как правило (в Интернете, а где ж еще?), выражаются настолько грязно, что и читать их невозможно, благо и аргументации нет, а сквернословие одно, и задумаешься: а интересно, какие такие основы общества они столь элегантно и трепетно охраняют? Все бы ничего, но и жаждущие перемен от них в этом плане не отстают. В том числе и очень гламурные дамы. Так что у нас